— Будет ли? — резко сказал Тревиц.
— Это ваше решение. И сколько бы вы ни отстаивали право изолятов на свободу быть глупцами и преступниками, что-то в глубине вашего разума заставило вас согласиться со мной-нами-Геей, когда вы выбирали.
— Вот я и ищу, что скрыто в глубине моего разума, — еще резче сказал Тревиц. — Начну с этого, — добавил он, показывая на обзорный экран, где на горизонте показался обширный город, скопление построек разной высоты посреди полей, побуревших от заморозков.
— Как жаль, — сказал Пелорат, — я хотел наблюдать за посадкой, но, увлекшись вашим спором, все пропустил.
— Не огорчайтесь, Янов, — сказал Тревиц, — еще посмотрите, когда будем улетать. Обещаю вам, что мой рот будет закрыт, если вы уговорите помолчать Блисс.
А 'Далекая Звезда', следуя микроволновому лучу, пошла вниз, к посадочной площадке космопорта.
Вернувшись на таможенную станцию, Кендрей с мрачным видом проследил за отлетом 'Далекой Звезды'. К концу смены он все еще был в дурном расположении духа.
За ужином к нему подсел сменщик, долговязый светловолосый парень с такими светлыми бровями, что он казался безбровым.
— Что случилось, Кен?
Кендрей скривил губы.
— Гейтис, корабль, который недавно прошел, — гравитик.
— Тот, чудной, с нулевой радиоактивностью?
— Потому и с нулевой. Он без топлива. Гравитик.
— Который нам велели засечь? — спросил Гейтис.
— Тот самый.
— И он достался тебе. Опять тебе повезло.
— Не так уж и повезло… Там была женщина без паспорта, и я о ней не сообщил.
— Что-о? Знаешь, я ничего не слышал. Ты мне ничего не говорил. Я ничего не хочу знать об этом. Хоть ты мне и друг, я не собираюсь становиться соучастником задним числом.
— На этот счет я спокоен. Почти. Не мог же я не пропустить корабль. Им нужен гравитик. Ты ведь знаешь.
— Конечно. Но ты, по крайней мере, мог доложить об этой женщине.
— Вот еще. Она не замужем. Они ее просто подобрали для… для развлечения.
— А сколько мужчин на борту?
— Двое.
— И они подобрали ее для… для этого? Они, наверно, с Терминуса?
— Точно.
— Чего только не вытворяют на Терминусе!
— Да уж.
— Мерзость. И все им сходит с рук.
— Один из них женат, и он не хотел, чтобы супруга узнала. Если бы я доложил об этой женщине, могло дойти до супруги.
— Но ведь супруга на Терминусе?
— Конечно, но все равно могло дойти.
— Ну и поделом этому типу.
— Правильно, но я не хочу, чтобы это вышло из-за меня.
— Тебе попадет за то, что не сообщил. Желание замять скандал еще не оправдание.
— А ты бы сообщил?
— Наверно, пришлось бы.
— Нет, и ты бы не стал. Правительству нужен этот корабль. Если бы я стал настаивать, люди на корабле могли раздумать садиться. Они бы развернулись и улетели на другую планету. Это бы правительству не понравилось.
— А тебе поверят?
— Надеюсь… А женщина симпатичная. Представь себе женщину, которая согласилась отправиться с двумя мужчинами, да еще женатыми. И у них хватило духу воспользоваться этим случаем. Какой соблазн…
— Не думаю, что тебе хочется, чтобы твоя миссис узнала об этих твоих словах. Или даже мыслях.
— А кто ей расскажет? — стал оправдываться Кендрей. — Ведь не ты?
— Ну-ну, ты же меня знаешь. — Сердитый взгляд Гейтиса смягчился, и он добавил: — Парней, которых ты пропустил, не ждет ничего хорошего.
— Знаю.
— Компореллонцы очень скоро все узнают, и если тебе это сойдет с рук, тем троим не сойдет.
— Знаю, — повторил Кендрей. — Но мне их жаль. Какие бы неприятности ни ждали их из-за женщины, это ничто по сравнению с тем, что их ждет из-за корабля. Капитан отпустил несколько замечаний… — Кендрей остановился, и Гейтис нетерпеливо спросил:
— Каких?
— Неважно, — сказал Кендрей. — Если эта история всплывет, они станут моим козырем.
— Я не собираюсь никому рассказывать.
— Я тоже. Но мне жаль этих терминусцев.
Всякий, кто побывал в космосе и испытал его однообразие, знает, что самое интересное наступает во время посадки на новую планету. Поверхность планеты проносится внизу с такой скоростью, что еле успеваешь разобрать очертания суши и воды и заметить прямые линии и многоугольники — вероятно, дороги и поля. Уже можно различить зелень растительности, серый цвет бетона, коричневый цвет голой почвы, белизну снега. Наибольшее любопытство возбуждают населенные места — города, которые на каждой планете обладают своими особенностями планировки и архитектуры.
На обычном корабле весьма ощутимы момент касания посадочной полосы и тормозной пробег. Но это не относилось к 'Далекой Звезде'. Она проплыла по воздуху, искусственно уравновесила силы тяготения и сопротивления воздуха, замедлилась и, наконец, остановилась над космопортом. Дул порывистый ветер, что вызывало дополнительные сложности. При посадке 'Далекая Звезда' настроилась на низкую реакцию на притяжение, была легка, и если бы ее масса стала слишком близка к нулю, корабль могло унести ветром. Поэтому пришлось увеличить чувствительность к притяжению и использовать реактивные двигатели против притяжения планеты и против ветра. Если бы не компьютер, это не удалось бы осуществить.
