— Нет, так нет, — сказала Блисс.
— Не знаю, обязательно ли проверять это немедленно. Еще несколько дней нельзя совершать Прыжок.
— И вы хотите провести эти дни, мучаясь неизвестностью? Лучше выясните сейчас. Ожидание ничего не изменит.
Тревиц сжал губы.
— Вы правы, — сказал он. — Что ж, прекрасно, начинаем.
Он повернулся к компьютеру и положил ладони на контуры рук на столе. Обзорный экран погас.
— Я пойду, — сказала Блисс. — Если я останусь здесь, вы будете нервничать, — и, махнув рукой, она вышла.
— Сначала, — пробормотал Тревиц, — проверим галактическую карту компьютера. Даже если солнце Земли находится в расчетном месте, на карте его не должно быть. Но потом мы…
Голос Тревица прервался от удивления, когда обзорный экран вспыхнул, сплошь заполнившись звездами. Большинство звезд были тусклыми, но кое-где по экрану рассеялись ярко сверкающие звезды. Очень близко к центру сияла самая яркая звезда.
— Мы нашли ее, — торжественно сказал Пелорат, — мы нашли ее, старина. Смотрите, какая она яркая.
— Любая звезда, взятая за начало координат, покажется яркой, — сказал Тревиц, явно стараясь подавить преждевременное торжество, которое могло оказаться необоснованным. — В конце концов, этот обзор представлен с расстояния одного парсека от точки, выбранной за начало координат. Но все-таки звезда в центре не красный карлик, и не красный гигант, и не горячая бело-голубая. Подождите, компьютер проверяет свой банк данных, сейчас будет справка.
Установилась тишина. Через минуту Тревиц сказал:
— Спектральный класс G2, — затем, после паузы, — диаметр 1,4 миллиона километров… масса 1,02 массы солнца Терминуса… температура поверхности 6000 градусов по абсолютной шкале… вращение медленное, немного меньше тридцати суток… никакой необычной активности или отклонений.
— Разве, — спросил Пелорат, — это не типично для звезды, имеющей в своей системе пригодные для обитания планеты?
— Типично, — сказал Тревиц, кивая, — и мы должны ожидать чего-то вроде этого от солнца Земли. И если там возникла жизнь, параметры солнца Земли должны были установить первоначальный стандарт.
— Значит, есть шанс, что около этой звезды обращается пригодная для обитания планета.
— Можно не гадать, — сказал Тревиц. Все это время в его голосе слышалась некоторая озадаченность. — В каталоге галактической карты указана планета с человеческим населением, но с вопросительным знаком.
Энтузиазм Пелората усилился.
— Этого и следовало ожидать, Голан. Население на планете есть, но, поскольку они скрываются, сведений нет, и разработчики карты поставили вопрос.
— Меня беспокоит не это. Мы ведь ожидали другого. Учитывая, с какой тщательностью уничтожались сведения о Земле, разработчики карты не должны были знать, что на планете есть население. Они вообще не должны знать о солнце Земли. На карте нет планет космитов и их звезд. Почему на ней должно оказаться солнце Земли?
— Но оно есть! Зачем оспаривать это? Какие еще сведения приводятся о звезде?
— Название.
— О! Какое?
— Альфа.
Пелорат помолчал, затем торжественно произнес:
— Это она, старина. Учитывая смысл названия, это последнее доказательство.
— А какой у него смысл? — спросил Тревиц. — Для меня это просто название, причем странное, не похоже, что на галактическом.
— Это не галактический. Это один из доисторических языков Земли, тот самый, из которого происходит название планеты Блисс, Гея.
— И что же означает Альфа?
— Альфа — первая буква алфавита этого языка. Это один из немногих надежных фактов, известных об этом языке. Наверно, в древности 'альфа' означало первое солнце. И разве первое солнце — это не то, около которого обращается первая населенная людьми планета — Земля?
— Вы уверены?
— Абсолютно!
— А нет ли в древних легендах — вы ведь мифолог чего-нибудь необычного у солнца Земли? Какого-нибудь особого признака?
— Нет. Да и с чего бы? Оно по определению должно быть стандартным. И компьютер нам дал стандартные характеристики. Или нет?
— Я полагаю, солнце Земли — одиночная звезда?
— Ну, конечно! — сказал Пелорат. — Насколько я знаю, все обитаемые планеты вращаются вокруг одиночных звезд.
— Я тоже так считал, — сказал Тревиц. — Но звезда в центре нашего экрана не одиночная. Она двойная. Более яркая из двух действительно имеет стандартные характеристики, о ней и привел данные компьютер. Однако около нее с периодом примерно восемь лет вращается другая звезда с массой четыре пятых более яркой звезды. Невооруженным глазом мы видим их как одну звезду, но если увеличить изображение, мы, я уверен, увидели бы обе.
— Вы уверены, Голан? — в растерянности спросил Пелорат.
— Так говорит компьютер. И если перед нами двойная звезда, то это не солнце Земли.
Тревиц отключился от компьютера, и пилотская кабина осветилась ярче.
Очевидно, это послужило сигналом для возвращения Блисс с цеплявшейся за нее Фоллом.
— Ну, и каковы результаты? — спросила Блисс.
— Разочаровывающие, — без выражения сказал Тревиц. — На том месте, где я ожидал найти солнце Земли, оказалась двойная звезда. Солнце Земли — одиночная звезда, так что это не оно.
— Что же дальше, Голан? — спросил Пелорат.
Тревиц пожал плечами.
— Я и не ожидал увидеть в центре солнце Земли, — сказал он. — Космиты при колонизации не старались создать точную сферу. Аврора, самая первая из заселенных людьми, могла сама отправлять колонистов, что могло исказить сферу. Ну и потом, солнце Земли могло двигаться в Галактике не с такой скоростью, как солнца планет космитов.
— Вы что, хотите сказать, — спросил Пелорат, — что Земля может оказаться где угодно?
