Когда она наконец-то выбралась из бесконечных рядов рынка, ей захотелось снова вернуться в баню и вымыться там еще раз, чтоб избавиться от всех этих запахов. Сейчас ее не радовали ни новая рубашка, ни повязка на голову, ни даже плотный горячий обед, о котором она так долго мечтала.
— Сладости! Сладости! Леденцы на палочке! — выкрики толстой торговки в цветастом фартуке смягчили сердце Асель.
— Сколько? — спросила она, ткнув пальцем в леденец, по форме напоминавший птичку.
— Один хетег, милая, всего один хетег! — так же громко нараспев орала тетка, хоть и было видно, что слово «милая» она выдавливала из себя через силу, с неприязнью глядя на степнячку.
Асель это совершенно не волновало — к косым взглядам она привыкла еще с детства. Потому, бросив на прилавок начищенный медяк, она с удовольствием засунула конфету за щеку, предварительно отгрызнув все неудобно выступающие части.
Через несколько минут Асель дошла до набережной, возле которой, как она узнала у местных, стоит мужская баня, где она должна была встретиться со своими спутниками. Ни Сигвальда, ни Оди в поле зрения не было, потому она уселась, скрестив ноги, на широкий парапет, отгораживающий набережную от реки, и принялась наблюдать за городом. «Яблони цветут… красиво. В лесу такого нет. Хотя есть, конечно, дички, но они совсем не такие. И речка красивая, только зря они ее камнем огородили…»
Цветущие яблони были по сердцу Асель, и она была в шаге от того, чтобы согласиться с Оди в плане его восхищений красотами города, как ее мечтательный настрой прервали.
— Эй, красотка, — кто-то тронул ее за локоть.
— Фто? — она обернулась, не вынимая леденца из-за щеки.
Перед ней стоял мужчина средних лет и ниже средней (по эстетическим признакам) наружности. Неопрятная одежда свисала мешком с тощих плечей, впалые щеки поросли неравномерным слоем щетины, на щеках играл нездоровый румянец, белки широко открытых глаз покрывала густая сеть сосудиков. «Эллекринщик, причем уже давно» — Асель поставила безошибочный диагноз.
— Пойдем со мной, малышка, — он снова протянул к ней руку.
— Пшел вон, — недвусмысленно выразилась Асель. — И убери свои клешни от меня.
— О, да ты, детка, с огоньком! Как я люблю… надо обучить тебя хорошим манерам… Обучить, да. Пошли, я научу тебя такому, что ты еще не умеешь! Тебе понравится!
Эллекринщик схватил Асель за руку и стащил с парапета прежде, чем она успела вытащить свой кинжал. Степнячка пыталась вырваться из цепких рук незавидного кавалера, но все же была намного слабее его, и получалось разве что беспомощно дергаться. Мимо сновали десятки горожан, но помощи от них ждать не приходилось — никто не хотел затевать ссору с невменяемым наркоманом.
Однако, один парнишка, которого Асель заприметила еще давно, словно набравшись решимости, хлопнул по плечу эллекринщика:
— Убери свои лапы от девушки! — решительно произнес он, хотя голос его слегка дрожал, судя по всему, от волнения.
Наркоман обернулся и смерил его уничтожающим взглядом — парень был ничем не примечателен и из всей толпы выделялся разве что глазами, в которых пылал огонь праведного негодования.
— Чё? — таким же уничтожающим, как и взгляд, тоном спросил эллекринщик.
— Лапы убери, — повторил парниша уже с меньшей решительностью.
— А то что?
Незнакомец замялся, было видно, что он сам не знает, что будет, если противник не уберет руки. Нахально ухмыльнувшись, наркоман снова повернулся к Асель и попытался потащить ее куда-то, продолжая нести всякую чушь.
— Отстань от девушки! — крикнул парень, кидаясь с кулаками на обидчика прекрасной незнакомки.
Но наркоман, находившийся под действием эллекрина, оказался не по силам худенькому пареньку, и после первого же полученного удара он сбил с ног защитника Асель, подставив ногу и с силой толкнув его в грудь. Растянувшись на мостовой, парень молча сносил побои накинувшегося на него эллекринщика, не умея даже закрыться от ударов.
Асель уже схватилась за рукоять кинжала, но тут же бросила ее, увидев проходящих невдалеке стражников, которые, впрочем, не обратили никакого внимания на драку посреди улицы. Степнячка металась, не зная что делать: с одной стороны в ней бурлила злоба на своего обидчика, с другой — ее терзали опасения за свою безопасность, которая может оказаться под угрозой в случае победы наркомана, которая уже сейчас казалась неизбежной.
— Куда девке в мужскую драку? — остановила ее здоровая тетка с ведрами на коромысле, когда Асель уже готова была вмешаться.
— Да где ж тут драка? — выпалила Асель. — Он же ему сейчас мозги отшибет и поминай как звали.
— Эх, молодежь, — покачала головой женщина.
Поставив ведра на землю, сердобольная тетушка покрепче схватила коромысло и, хорошенько замахнувшись, огрела им наркомана по спине.
— Ах ты сволота проклятая! Клейма ставить негде! Ребенка избивать вздумал!
Эллекринщик, почувствовав на себе неслабые удары коромысла, немедленно бросил парня и, опасаясь спорить с раскрасневшейся и решительно настроенной женщиной, поспешил скрыться, смешавшись с толпой.
— Ну вы это видели? — продолжала вещать тетка обществу, уперев руки в бока. — Пьянь окаянная! Нализался с утра пораньше…
Видя, что никто ее не слушает, почтенная женщина удалилась, напоследок посоветовав молодежи быть поосторожнее и не связываться с «пьяными лосями».
— Ты цел? — спросила Асель незнакомца, все еще лежащего на земле, протянув ему руку.
— Прошу, прости меня, я не смог тебя защитить, — сказал он, вставая и отряхиваясь от дорожной пыли.
Асель только махнула рукой, не зная, что нужно говорить в таких случаях.
— Дай осмотреть твою руку, — сказал он, пытаясь поймать ладонь степнячки.
— Чего-о? Сейчас так осмотришь — на всю жизнь запомниться, — злобно прошипела она, заподозрив его в недобрых помыслах, от которых только что пострадал эллекринщик.
— Нет, ты не так меня поняла! Я лекарь! Ну… будущий лекарь. Я студент в храме Ринкоанда, здесь недалеко…
— И зачем тебе моя рука? — недоверчиво спросила Асель.
— Он схватил тебя и мог ее повредить.
— Рука в порядке, — заупрямилась Асель, хоть и чувствовала, что к вечеру на запястье проявятся синяки.
— Не буду настаивать, раз ты так уверена, — улыбнулся студент-медик. — Фимал Понн Леге, — представился он.
— Асель, — неохотно протянула степнячка. Впрочем, она могла бы и промолчать, но ее забавляло общество этого парня.
— Что за ерунда? — степнячка оглянулась в поисках певца, исполнявшего странную песню.
