гоняли, как сидорову козу, по тренировочному лагерю. Комментарии, как говорится, излишни. При этом Копейкин не понимал и не хотел понимать, кому принадлежит лагерь и чему его будут учить, поскольку думал только о еде и об удовольствии, которое он получит, когда нагрузит мышцы тяжёлой работой.
Странно, но потеря памяти и интереса к прежней жизни почему-то не распространялась на некоторые знания. Например, он помнил, что дело в эндорфинах, которые вырабатывались организмом и обеспечивали это странное удовольствие от мышечной работы. Но теперь вся эта высоконаучная информация стала для него пустым звуком. Есть, спать и качаться — это всё, чего он теперь хотел. А нагружать голову лишней информацией он не хотел. И не получалось у него, честно говоря. Обрывки знаний пока болтались под сводом черепа, но по большому счёту голова сделалась пустой и лёгкой, как воздушный шарик. Того и гляди, оторвётся за ненадобностью и улетит.
— Слушать сюда! — повысил голос инструктор. — Не спать! Я понимаю, что вам трудно сейчас понять мою мудрёную речь. Вам сейчас даже первоклассника не понять. Но через сутки вы придёте в норму и начнёте соображать. Так вот, чтобы через сутки не удивляться, что у вас в башке дыра или потёряны какие-нибудь важные части тела, вам всё-таки придётся кое-что уяснить. И по части безопасности, и вообще. Тебе говорю, боец!
Инструктор вдруг выбил табуретку из-под какого-то задремавшего воина и пару раз пнул упавшего бойца в живот. Тот захрипел и свернулся калачиком.
— Сел на место! — инструктор схватил воина за воротник и основательно встряхнул. — Поставил табуретку и сел! Быстро!
Боец кое-как поднял табуретку и вдруг замахнулся кондовым предметом мебели на Лосева. Реакция инструктора оказалась жёсткой и мгновенной. Он перехватил руку бойца и резко вывернул. Послышался отчётливый хруст, боец вскрикнул, но в следующую секунду умолк, поскольку Лосев нанёс ему короткий удар кулаком точно в нос. Снова захрустели кости, теперь лицевой части черепа, и боец вновь рухнул мешком на пол.
— То, что вы, салаги, сейчас не в себе, не освобождает вас от наказания, — пробасил Лосев и обернулся к двум бойцам с номерами на груди, из числа «старослужащих», которые караулили вход в ангар. — Унести мясо в холодильник! На органы сгодится.
— Есть… — воины подняли бесчувственное тело бунтаря-неудачника и утащили из ангара.
— Остальные слушайте, если не хотите закончить, как это мясо! Сейчас вы все дружно отправитесь к лагерному мнемотехнику, который проверит вас на наличие имплантов. Кто чист, получит выносную гарнитуру связи и компы, после чего отобьётся. Остальные получат ещё одну дозу «таблетки». Рота, встать! Строиться! Справа по одному на выход бегом марш!
У мнемотехника Иван не задержался, чему несказанно обрадовался. Устал он ужасно, и спать ему хотелось даже больше, чем утром хотелось есть. В отсеке у снабженцев Ивана тоже никто не стал поить чаем и расспрашивать о жизни. Вручили коробку с гаджетами и выпроводили за дверь.
Выносная гарнитура связи оказалась забавной горошиной, которую бойцам приказали сунуть поглубже в ухо, а компьютер выглядел, как реквизит для исторического фильма: прозрачный пластиковый корпус размером с ладонь, внутри которого плавали объёмные иконки программных приложений. Прикосновение к иконке заставляло приложение открыться и спроецировать свой интерфейс так, что над компом возникала небольшая, с детский мячик, объёмная картинка. Технология была древняя, начала тридцатых или даже более ранняя, но в принципе работала неплохо. Причём в м-сети. Иван снова получал привычные подсказки, мог качать информацию… вот только делать это ему не хотелось, было просто неинтересно. А уж пользоваться м-связью без видеорежима ему и вовсе было скучно. Да и не фурычила эта связь без приказа инструктора. И с приказом, кстати, тоже работала только в режиме локальной сети между бойцами роты. Впрочем, и этот нюанс перестал интересовать Ивана, как только он добрался до койки в просторной казарме.
Уже засыпая, Иван вдруг вспомнил, что должен был связаться с каким-то Чёрным Лисом, но кто этот тип и зачем с ним созваниваться, Иван так и не вспомнил. Кажется, в прошлой жизни это было важно, но важно ли теперь… Иван зевнул и решил, что созвонится с этим Лисом утром. Если, конечно, не забудет…
…Утром Иван не вспомнил ничего. Ни прозвища своего резидента, ни того, что ещё вчера работал на могущественную Организацию. Иван вообще не помнил из прошлой жизни почти ничего, даже собственного имени. Кажется, его звали Иван или Игорь… или… Илья? В общем, что-то на «и».
После подъёма, умывания и выполнения странной, но вполне понятной команды «перессать» бойцов отвели на завтрак, который оказался даже плотнее вчерашнего обеда. А затем вновь передали в заботливые руки инструктору Лосеву.
— Буду учить вас драться, — без предисловий заявил инструктор. — Кто до обеда не освоит десять основных приёмов, останется голодным. Никакого отдыха, никаких перерывов, только на обед и снова в бой. После обеда отработаем десять основных приёмов работы в поле. Условие то же. На кону ужин. После ужина разделю вас на два взвода и посмотрю, кто чему научился. Стенка на стенку. Самому нерадивому отвинчу башку перед строем! Ясно?! Тогда старайтесь, воины. Включайте мозги, хватит им отдыхать! Но для начала… каждому доза стимулятора! Бионики, приступайте!
За предыдущий день Иван успел привыкнуть к уколам, поэтому воспринял очередную инъекцию какой-то химической дряни совершенно равнодушно. К тому же было не больно.
Иван вообще стал иначе относиться к боли и прочим ощущениям. Нет, он не полюбил то, чего раньше боялся, но зауважал и боль, и усталость, и перенапряжение, это точно. Потому что теперь он знал — боль для солдата лучший друг. Она не даёт ему расслабляться, сигнализирует, что он ещё жив. А главное — вовремя указывает, где надо наложить повязку, чтобы сохранить боеспособность. Усталость тоже друг, она заставляет искать скрытые резервы организма и запоминать, в каких сундуках они хранятся. В критической ситуации очень важно вовремя подключить к делу резерв. Та же история с перенапряжением. Когда ты в курсе, до какой степени способен напрячься, ты правильно рассчитываешь силы. Опять же очень важное умение в бою.
Но всё-таки нормально отнёсся к уколу Иван не по этим перечисленным выше причинам. Ему понравилось ощущение, которое охватило его после введения стимулятора. Копейкин вдруг почувствовал себя сверхчеловеком. Он вдруг стал сильным, решительным, а ещё он теперь ужасно гордился, что работает в суперкоманде «сто один» и готов порвать весь мир за своего командира-инструктора и товарищей.
С таким настроем тренироваться оказалось легко и приятно. Новые знания и навыки укладывались в очищенном от всего лишнего мозгу строго по полочкам и без потёрь. Иван за считаные минуты запоминал и отрабатывал до автоматизма каждый показанный инструктором приём. Подсознательно он понимал, что совершает нечто невозможное, и это ещё больше его подстёгивало.
К заветному обеду Иван, как и большинство новобранцев, почти освоил всё, показанное Лосевым. От этого он воодушевился и проникся осознанием собственного могущества настолько, что мог свернуть горы. Разве что предварительно пообедав.
Но, к сожалению, Судьба распорядилась иначе. И её распоряжение довели до личного состава учебной базы не командиры, а враги.
За несколько минут до полудня на территорию лагеря вдруг ворвались превосходящие силы противника, а конкретно — изделия вида «сталтех» под командованием каких-то новых шагающих чугунков с четырьмя манипуляторами на корпусе, и устроили на территории базы настоящую резню.
Иван с трудом, но вспомнил, что недавно видел изображения этих биомехов. Вспомнил даже, что на том же снимке фигурировали бойцы команды «сто один» и что лишённые имплантов, но перекачанные химией и анаболиками бойцы легко побеждали и сталтехов, и их погонщиков. Но только сейчас у Ивана появилась возможность понять, насколько противник в действительности силён. А вернее, насколько новобранцы команды «сто один» пока ещё сырой материал в сравнении с настоящими бойцами.
Когда сталтехи уничтожили половину невооружённых молодых воинов и подобрались к главному ангару базы, в бой, наконец, вступил взвод охраны и несколько инструкторов. Опытные бойцы на время остановили продвижение сталтехов, а инструктор Лосев и его помощники помогли оставшимся в живых новобранцам выбраться из-под огня и вооружиться. Но переломным этот момент не стал.
Сталтехи всё прибывали, а вскоре их атаку поддержала ещё и бронетехника, только почему-то не биомеханическая, а нормальная, человеческая, не модернизированная техносом. В этом бойцы и
