разделившись на два отряда ударить им в тыл, вновь прорвать их строй и вернуться на свой рубеж. В мой отряд входили рыцари Хронии и Франсии, в отряд графа Тронта рыцари моего старшего брата и королевства Вийон. Небольшой отряд рыцарей королевства Флора и священнослужители Всеблагого оставались в резерве. В случае необходимости лучники и арбалетчики должны были помочь нам, используя неприкосновенный запас.
Дождавшись, когда екаи неторопливо двинуться в нашу сторону и дав им приблизиться к подножью холма, я скомандовал атаку. Задачей рыцарей было рассечь 'тяжелую пехоту' ёкаев, а уж застрельщиков, что составляли вторую группу наступающих должны были посечь гвардейцы Зигфрида. Все таки их доспехи уступали рыцарским, хотя и значительно превосходили доспехи мечников.
Мой план удался как нельзя лучше. Первая линия рыцарей вооруженная копьями буквально смела центр атакующих, а гвардейцы начали кромсать 'легкую пехоту', по сигналу рога оба отряда ударили в тыл наступающим линиям ёкаев и снова легко их прошли. Я, честно говоря думал, что дело сделано, но не тут то было. Не обращая внимания на потери ёкаи продолжили свое наступление. Ещё дважды я водил рыцарей в атаку и дважды мы возвращались на холм. Сил на четвертую у нас не осталось. Лошади буквально валились с ног.
Пришлось рыцарям и гвардейцам спешиться и встречать противника лицом к лицу. Лучники и арбалетчики при приближении ёкаев дали пару жидких залпов и началась жестокая сеча, которая продолжалась с переменным успехом до того момента, как взошло ночное светило. Потом раздался уже знакомый нам гул, похожий на удаленный бой барабанов и ёкаи стали отступать. Сил их преследовать у нас не было. Гвардейцы и рыцари буквально валились с ног.
На боевое дежурство заступили мечники и небольшой отряд арбалетчиков, который оставался в резерве и имел ещё в запасе по паре болтов на стрелка. В качестве усиления я придал им священников Всеблагого. Я даже не пошел к себе в шатер, а пристроился для отдыха рядом с сэром Тронтом, что на протяжении всей схватки не отходил от меня ни на шаг. Все таки зря я его отдал Зигфриду, — запоздало пожалел я. Надежды, что мои когорты появятся, растаяли до утра. Ночной десяток заступил на дежурство. Именно воздушные всадники заметили, как под покровом темноты орды пауков стали двигаться на наши позиции. Теперь мне стал понятен план Мессира, — измотать нас днем, а под покровом ночи атаковать своими ударными силами.
Проклиная всё на свете рыцари и гвардейцы стали строиться в несколько шеренг, готовясь встретить ночную атаку врага. Вскоре вернулись несколько уцелевших мечников и арбалетчиков, которые поведали, что мечи не берут панцири этих существ, а болты не наносят им практически ни какого вреда… И тут вперед выступили боевые священники. Их в нашем отряде оставалось всего четверо, так как большую их часть Зигфрид взял с собой.
Они встали впереди войска в полной темноте, взялись за руки и запели гимн на древнем языке. Как я впоследствии узнал это были очень древние очистительные и очищающие молитвы Всеблагому, потом словно по команде у них в руках появились светильники и случилось чудо. От этих светильников огонь прямо как вода полился на землю, там эти несколько ручейков соединились между собой, образовался этакий огненный фронт, который стал расширяться и спускаться вниз, при этом набирая неимоверную силу от каждого поглощенного огнем трупа чудовища. А когда огонь добрался до пауков, то они стали вспыхивать ярким пламенем, которое перекидывалось от одного ёкая к другому. Вскоре вся равнина горела ярким пламенем, и это пламя распространялось все дальше и дальше от холма… Наконец пламя затухло и наступила тишина.
Ночной десяток доложил, что никакого движения на равнине нет. Наши воины легли спать прямо там, где они строились в шеренги, а мечники и лучники приступили к ночному дежурству. Обессиленных священников я приказал отнести в свой шатер и приставить к ним охрану. Слишком важным и главное мощным оружием они обладали и их следовало беречь… Утро, падлюка, наступило как всегда неожиданно…
14
Я с надеждой вглядывался в небо. Ни намека, ни даже полнамека, на то, что мои когорты подлетают я не видел. На всей равнине не было ни одной туши, ни одного трупа ёкаев, все поглотил очистительный огонь, как объяснил мне один из священников. Только небольшие холмики погибших наших воинов попадались на глаза то тут, то там. Я приказал собрать и похоронить по воинскому обычаю всех в братской могиле, прямо на макушке холма. Исключение было сделано только для рыцарей. Их хоронили отдельно. Наши потери были внушительными. Мы потеряли убитыми 167 человек, более 200 были ранеными, из них около сотни тяжело, 29 человек пропали безвести, а попросту говоря были сожраны этими тварями. К тому же к семи раненым рыцарям прибавилось ещё восемь человек. А всего во вчерашнем бою погибли девять рыцарей. Это были невосполнимые потери.
Только к обеду, когда мы уже достаточно отдохнули и пришли в себя, появились новые отряды ёкаев. И их было больше, чем вчера. Судя по всему Мессир собрал все свои войска в один кулак и готовился покончить с нами одним ударом, не взирая на потери. Что ж мы были готовы к этому и прекрасно отдавали себе отчет, куда и с какой целью двигался наш отряд. Да где ж эти когорты, как бы сейчас они нам пригодились…
Как говориться от добра добро не ищут и я решил повторить вчерашний прием с конным ударом, благо и люди и лошади отдохнули. В этот раз никакого резерва я не оставлял, пришлось даже часть мечников посадить на лошадей. Но оно того стоило.
Нам удалась только одна атака. Уж слишком глубоким оказалось боевое построение ёкаев, мы увязали в нем как в болоте. Когда мы вернулись, тот недосчитались ещё пятерых рыцарей, на этот раз четверых из Вийона и одного из Франсии и двух десятков простых воинов. Всех рыцарей я разделил на два отряда по вчерашнему принципу. Нас оставалось чуть более полусотни. Понимая, что столь незначительными силами ёкаев не остановить, я приказал лучникам и арбалетчиком после того, как они израсходуют весь свой неприкосновенный запас, встать в общий строй и образовать третью шеренгу. Мы были готовы встретить врага. Мой последний резерв, — священники, стояли на самой макушке холма и должны были применить свои силы только в том случае, когда станет ясно, что ёкаев мы не удержим.
Внезапно у меня над головой мелькнула знакомая тень грифона, а за ней ещё и ещё. Несколько десятков грифонов с всадниками в голубых костюмах пронеслись над нашими головами и как на параде, низко над землей помчались в строну ёкаев. Перед самым их фронтом резко взмыли в верх и началось метание огненных шаров. Это было ещё то зрелище. Вновь вся равнина была в огне. Ёкаи горели как факелы, их строй был нарушен. Вернее сказать и строя не было уже ни какого. Практически все войско было уничтожено огнем. Только некоторым разрозненным группам удалось скрыться с поля боя. Преследовать мы их не стали.
Вскоре раздалось привычное хлопанье крыльев грифонов и через некоторое время передо мной предстала леди Виола, командир седьмой когорты моей воздушной гвардии, к тому же ещё и герцогиня Чеширская и жена сэра Брокмана.
— Ваше королевское величество, согласно уложения о седьмой когорте вашей гвардии прибыла со всем личным составом, что бы получить ваше высочайшее разрешение на передачу дел и должности командира когорты леди Саймон, моему заместителю, в связи с изменением семейного положения и
