большинстве случаев бывает женщина. Почти в каждом манде вы найдете покинутых «женихов». Так, в Тарнадманде живут три парня: Кашияльф Кутан, Петчир Кутан и Синдол Кутан. Девицы, с которыми они были помолвлены, отказались стать их женами. Они вышли замуж за других. Совет племени присудил каждому «пострадавшему» по пять-шесть буйволов. Их отдали отвергнутым женихам мужья «неверных» женщин. Это компенсация за расходы, понесенные во время помолвки. Теперь эти трое могут жениться. А вот двоюродный брат мужа Ликипуф из манда Пешкидигар оказался в трудном положении. Его «нареченная», отказавшись от него, еще не вышла замуж. Ну а раз так, то и мужчине приходится ждать.
— Ты почему не женишься? — как-то спросила я его.
— Не могу. Она меня бросила. Ты слышала?
— Слышала.
— Но не стала ничьей женой. Я не могу жениться, пока она не выйдет замуж. Такой у нас обычай.
— А ты бы попросил ее дать согласие выйти замуж.
— Хо! — возмутился парень. — Ты, амма, плохо ее знаешь. Она с детства была такая. Никогда не может решить и выбрать. Разве я могу ее заставить?
То, что женщина тода сама выбирает себе мужа, я слышала не раз. Правда, есть и отклонения от этого древнего обычая. Даже застенчивым тода надоедает ждать, когда им сделают предложение. Мужчины пытаются проявить инициативу. Но нередко это вызывает обратную реакцию у женщин.
У скромной и молчаливой Ликипуф оказался твердый характер.
— Я не люблю, — говорит она, склоняясь над вышивкой, — когда мужчина приходит и говорит: «Будь моей женой». Ко мне два таких приходили. Я их прогнала. Разве прилично, когда сам мужчина говорит такие слова? Он должен ждать, — Ликипуф кладет очередной стежок на путукхули. — Женщина сама его выберет. В твоем племени нет таких мужчин? — Она поднимает голову и испытующе смотрит на меня.
Я бормочу что-то невнятное, делая вид, что плохо ее понимаю.
— Ты сама выбрала мужа? — перевожу я разговор на племя тода.
— Конечно, сама, — оживляется Ликипуф. — Если мне нравится мужчина, я приду и скажу ему об этом. Так делали наши матери. Но теперь, — вздыхает Ликипуф, — мужчины стали слишком смелы. Они не хотят ждать, когда их выберут. А молодежь совсем разболталась. — И Ликипуф начинает сердито складывать свою работу.
Все-таки время от времени мужчины тода дают понять, что их долготерпению приходит конец. Отцы вновь восстают против матерей. И тогда…
…Весь род Пан был поднят в один прекрасный день, как по тревоге. Исчезла женщина. Никто не мог вспомнить, когда видели ее в последний раз. Обыскали окрестные джунгли и ничего не нашли. Родственники собрались на совет, и тогда кто-то сказал: «Тиликен». Почему никому в голову раньше не пришла эта мысль? Ведь Тиликен из Мельгарш последние два месяца все время крутился в манде этой женщины. Стали вспоминать подробности. Оказывается, Тиликен часто сидел около ее хижины, а она даже не смотрела на него. В день перед исчезновением они о чем-то долго говорили, и Тиликен ушел перед заходом солнца злой и расстроенный. Так расстроиться мужчина может, когда получает отказ. Теперь всем было ясно, что похититель — Тиликен. Как это ему удалось сделать, никто разбираться не стал. Надо было спешить. Ибо в распоряжении родственников всего девять дней. Если не найдут похитителя и его жертву до этого срока, женщина «законно» будет принадлежать Тиликену.
В Муллиманде Тиликена не оказалось, и никто не знал, где он. Люди рода Мельгарш посмеивались и подзадоривали незадачливых родственников похищенной.
Будь это кто-нибудь другой, а не Тиликен, все кончилось бы иначе. Но Тиликена уже на следующий день эпопеи стал мучить вопрос: «Зачем? Кому это нужно?» Женщину он тоже подозревал. «Почему я похитил именно ее, а не другую?»— терзался похититель сомнениями. «Значит, она в этом виновата». А раз она уже в чем-то перед ним виновата, то зачем ее прятать? Да к тому же… Тиликен ощупал вспухший под глазом синяк. Удар был нанесен опытной рукой. Их нашли на третий день совершенно неожиданно. Несколько мужчин рода Пан проходили мимо рощи около Пайкары и услышали громкие голоса. Любопытство взяло верх, и люди заглянули в рощу. То, что они там увидели, до сих пор вызывает колики от смеха у соплеменников, весьма склонных к юмору. Разъяренная женщина (как выяснилось, она находилась в этом состоянии все три дня) стояла посреди поляны и, не стесняясь, громко поносила Тиликена и всех его родственников до седьмого колена. Тиликен с физиономией, разукрашенной синяками, восседал на поваленном дереве и, горестно прикрыв голову руками, с отрешенно-философским видом взирал на окружающую действительность. Узрев родственников похищенной, он зарыдал от радости и облегчения. А женщина, посадив последний увесистый плевок на его бритую голову, с достоинством удалилась в свой манд.
Трагикомическая история с Тиликеном — одна из немногих. Нередко похищения принимают серьезный оборот.
Паркур похитил Катчери среди белого дня, когда ее муж ушел пасти буйволов. До сих пор неясно, был ли здесь обоюдный сговор, или Паркур проявил свою мужскую волю и воспользовался правом сильного. Девять дней непрерывных поисков не дали результатов. Паркур был ловок и смел. На десятый день, когда стало очевидным, что Катчери теперь, по обычаю, будет принадлежать Паркуру, ее муж покончил с собой. Паркур был старшим из трех братьев. Два других тоже стали мужьями Катчери.
У тода существует два вида полиандрии: так называемая матриархальная, когда мужья не связаны между собой родственными узами, и фратернальная. В последнем случае жена старшего брата автоматически становится женой младших братьев. Брачной церемонии у тода нет. Достаточно уплатить выкуп и получить от отца девушки «приданое», и то и другое обычно в буйволах. В последнее время за невесту все чаще платят деньгами. Буйволов у многих для этого не хватает. Сумма «даури», как правило, небольшая и не превышает десяти рупий.
Фратернальная полиандрия — наиболее устойчивая форма брака у тода. Именно она в свое время вызвала нападки на племя со стороны миссионеров, английских и индийских чиновников. Обвинения тода в «безнравственности» продолжаются и до сих пор. Были сделаны попытки грубого вмешательства в дела племени. Стали говорить о том, что необходимо запретить полиандрию законодательным порядком. Атмосфера нездорового ажиотажа и бесцеремонного и бестактного любопытства, проявляемого местными властями и церковью, создала в племени известную напряженность и способствовала естественному стремлению тода скрыть от посторонних глаз этот обычай и постараться его защитить. В результате в первый месяц (октябрь 1963 года) моего пребывания у тода мне не удалось обнаружить случаев полиандрии. В каждом посещенном мною манде оказывались «благопристойные» семьи, где была жена и только один муж. На подозрения наводило лишь необычно большое число неженатых мужчин в каждом манде. И только во второй мой приезд в Нилгири (май 1964 года), когда моим друзьям-тода стало ясно, что я не осуждаю полиандрию и даже считаю ее естественной в определенных условиях, мне была предоставлена возможность наблюдать истинное положение дел. В мандах, где раньше были только «моногамные» семьи, число неженатых мужчин теперь катастрофически сократилось и, как грибы после дождя, «возникли» полиандрические семьи. Так, в Тарнадманде на семь семей приходилось три случая полиандрии. Приблизительно такое же соотношение было и в остальных посещенных мною селениях. Манды, где не было случаев полиандрии, составляли незначительное меньшинство. Из-за высокой смертности, характерной для племени в колониальный период, многие семьи, базировавшиеся на основе полиандрии, были разрушены. Однако все старики, за редкими исключениями, являлись в свое время мужьями в таких семьях. Что касается старух, то они, как правило, имели по нескольку мужей в молодые или зрелые годы. Число мужей в современной полиандрической семье колеблется от двух до пяти. Больше пяти я не встречала.
Фратернальная полиандрия имеет свое социально-экономическое основание. Глава патриархальной семьи — обычно это отец — старается сохранить объединенную семью и всячески препятствует выделению из нее сыновей. Это выделение, как правило, связано с разделом общей семейной собственности. Одна жена для всех сыновей в определенной степени является фактором, обеспечивающим неделимость такой семьи. Кроме этого важную роль играет проблема выкупа. В семьях тода предпочитают уплачивать буйволами за одну женщину и тем самым обеспечить жену для всех сыновей. Платить за невесту для
