девочкой за то, что не испытываю к ней искренних материнских чувств, я возилась с ней больше, чем в свое время с родным сыном. Стоило малышке захныкать, мчалась к кроватке, подолгу носила на руках, если она не могла уснуть, и даже - в чем ранее замечена не была - пела песенки.
- Смотри, разбалуешь ее, - предупреждал муж, а сам нянчился с крохой не меньше моего.
Первые дни мы опасались, что Дэви станет ревновать - ему ведь не уделялось столько внимания, ни прежде, ни теперь. Но сыночек продолжал безмятежно радоваться обретенной сестричке, проводя у колыбельки весь день. Для этого он перетащил в нашу комнату свои игрушки, и к постели мы с Илом теперь пробирались, переступая картонные замки, оловянных солдат и деревянных керов. Если ревность и присутствовала, так это со стороны Тин-Тивилира: в кои веки 'драконыш' оставил его в покое, а тэвк, вместо того, чтобы наслаждаться свободой, захандрил. Кажется, он увяз в этой 'истории' глубже, чем планировал. И когда через несколько дней пришлось оставить детей на его с Маризой попечение, был почти счастлив.
'Отойти от дел' полностью не получалось. Но теперь все было иначе. Если в самом начале этой войны мы дланями не вылезали из армейских лагерей, появляясь дома лишь изредка, а еда и сон - все, на что хватало времени в перерывах между атаками, осадами и штурмами, то сейчас, когда по всем признакам близился если не мир, то длительное перемирие, можно было позволить себе отдохнуть от смертей.
Где-то все еще шли бои, но уже не было желания мчаться на выручку всем и каждому. Может, оттого, что я поняла, что всюду все равно не успеешь, а может, просто не хотелось, как в этот вечер, покидать теплых объятий любимого, будить уснувшую на моих руках малышку и тревожить прильнувшего к плечу сына. Однако в этот раз пришлось встать: амулет связи оповещал о чьем-то непреклонном желании со мной пообщаться. Я передала Лару мужу и поднялась в спальню. Села у туалетного столика, одним движением смела в ящичек расставленные у зеркала баночки с кремами и помадами и флакончики с духами, и достала кристаллы.
- Неужели вы соизволили ответить? - 'поздоровалась' Беата.
- Я не знала, что это вы. Потому и ответила.
Не люблю оставаться в долгу.
- Много времени не отниму. У меня к вам официальное поручение.
- Простите, тэсс Беата, но вы же помните, что я не обязана выполнять ваши официальные поручения. Не являясь подданной...
- Как знаете, - прервала меня магичка. - Но отказ от личного приглашения его величества может быть расценен как неуважение к королевскому дому, и вам будет отказано в гостеприимстве Кармола. В этот весел вы и ваш муж без оружия у главных ворот Азгарского дворца. В противном случае вас попросят покинуть страну в течение суток.
Ее тон вывел меня из себя.
- Страну, не помнящую добра, наша семья покинет с радостью. Начинаю собирать вещи.
Я положила ладонь на один из камней, намереваясь в кои веки первой прервать связь, но Беата протестующе замахала руками:
- Подождите! Ну что вам стоит принять это приглашение?
- А что вам стоит передать его нормально, без угроз?
- Если бы вы были сегодня в Аэне, понимали бы меня намного лучше, - отмахнулась она, а я заметила какие усталые у нее глаза.
- Город наш?
- Взяли почти без потерь.
- Поздравляю.
- Надеюсь, в весел поздравите уже с окончательной победой. Да, в два пополудни у главных ворот. Не опаздывайте.
Разговор, по устоявшейся традиции, оборвала она.
Ничего, я еще успею. В другой раз, а сейчас нужно готовить наряд, достойный королевской резиденции.
***
Совет утомил Императора. Он терпеть не мог это сборище тупоголовых баранов: напыщенных дворян в хоры-знают-каком-поколении, чванливых магов, горлопанов-военных и с недавнего времени допущенных во дворец простолюдинов - банкиров и глав торговых и ремесленных гильдий. Последние, это новое сословие, как называл их Брунис, по какой-то странной прихоти богов обладали огромными капиталами и уже в изрядной доле подмяли под себя потомственную, но обнищавшую аристократию, и теперь с ними и с их кошельками приходилось считаться.
- Два часа! - разъярялся Истман, проводив взглядом последнего уорра*. - Два часа я потратил на то, чтобы выслушать, почему моя армия не в состоянии раздавить это ничтожное королевство! И что я узнал нового? Ничего. Им нужны люди, нужны маги, нужны деньги! Разве у них не было всего этого три года назад? И где все это теперь?
Придворный маг молча слушал правителя, спорить с Императором в последнее время не решался даже он.
- Я допустил ошибку, доверившись этим... военачальникам, чтоб их демоны драли! Они обещали покончить с Кармолом за год! Нет, даже не так - самое большее, за год, говорили они! И что мы имеем? Ничего. Потерянные силы, потерянное время. Аэрталь не дура, она наверняка потратила это время с пользой. Преимущества внезапного нападения для нас потеряны, Лар'эллан оповещен, укреплен и встретит нас во всеоружии. Если только будет, кого встречать. Они хотят бросить новые силы на Кармол, ты слышал? На кой мне этот Кармол, если разобраться? Нужно было с самого начала плюнуть на Дистена и его рыжую сучку, пусть бы радовались, что легко отделались. А уже потом, когда у меня... когда у нас была бы кость и эльфийское золото...
Он уже не вспоминал, что нападение на Кармол было его идеей, и винил лишь военачальников и магов, не справившихся с поставленной задачей. В день своей коронации молодой Император Истман Первый был уверен, что для реализации всех его планов понадобится не больше трех лет. Этот срок давно вышел, а Усыпальница Велерины, как и мировое господство, оставались лишь мечтами.
- Так какова будет воля вашего величества?
- К демонам Кармол! Держать границы, чтобы ни одна сволочь не сунулась. Никаких передвижений, никакой торговли. Держать блокаду по морю, ни один их корабль не должен прорваться. Посмотрим, что они запоют. Если этот казначей... тэр как его... если он прав, то внутренний рынок не сможет сам себя обеспечивать. У них осталась связь только с баронствами, а с северян много не возьмешь. Есть, конечно, порталы, но ведь они не смогут наладить торговлю и массовые переходы таким образом? Нет? Тогда пусть так и будет. Пусть продолжают ходить друг к другу в гости и носить яблоки в этом... как его... лукошке, да. Большего они не протащат! А мы задавим Дистена так, нам спешить некуда. Пока они будут задыхаться в своей дыре, которую зовут королевством, мы займемся Лар'элланом. Но там уже, там - никаких ошибок!
Подобная речь была для Истмана непривычно длинной, и к концу ее он почувствовал легкое головокружение. Но Император знал, что его ждет лекарство от всех тревог этого дня. То, что поможет ему пережить еще один совет сегодняшним вечером и поставить на место некоторых забывших свое место подданных.
Мужчина, дожидавшийся его в небольшой комнатке, примыкавшей к тронному залу, почтительно поклонился. Истман ответил небрежным кивком. Этого человека кармольцы взяли в плен в приграничье, а уже на следующий день обменяли на захваченного имперскими войсками мелкопоместного дворянина. С дворянчика все равно не было никакого толку, а этот еще послужит.
- Как ваше имя?
- Эрд, ваше величество.
- Вы служили под началом генерала Лино?
- Нет, графа Дальнири. Последний год - непосредственно под командованием капитана Ласто.
- И вам удалось взять в плен Маронскую Волчицу?
- Да. То есть, нет. Мы думали, что удалось, но...
