- Это долгая история, - прошептала я, обнимая его прямо на глазах застывших в карауле гвардейцев. - И грустная. Но с нами такого никогда не случится.
***
Беата шла по темным коридорам спящего дворца, то ускоряя шаг, то наоборот останавливаясь в нерешительности. Может, к хорам все это? Ни к чему? Надо же, чтоб накатило так вдруг.
- А с кем еще вы можете тут поговорить?
Это - смотря, о чем говорить. Если о войне, о политике, о грядущих реформах в общем и магическом образовании, собеседники найдутся. А если просто так, по душам...
Вот с Галлой этой можно было бы. Только разве она поймет? Молодая, счастливая. Муж с нее глаз не сводит, даже под маской заметно. Двое - уже двое! - детей... И когда только успевает? И в друзьях у нее недостатка нет. Вот даже Ворон...
Ворон. Женщина резко остановилась перед дверью, ведущей в северное крыло дворца, где в отведенных ему апартаментах останавливался во время визитов в столицу Арден Тарейский со своей свитой, и задумалась. Это сейчас - Ворон. А раньше? Он звал ее 'Би', а она его... И не вспомнить теперь.
Еще одна дверь. И не поздно еще развернуться, уйти и оставить все как есть. А завтра снова война, и возможно один из них уже не вернется, а другой никогда не узнает...
- Тэсс Беата? - удивленное.
Постарел, поседел. Но, как и раньше, не ложится до полуночи, снова возится со своими 'мертвыми материями', записывает что-то в пухлую потрепанную тетрадь...
- Что-то случилось? - обеспокоенное.
- Нет, ничего.
- Но тогда... - незаконченное, недоверчивое, насквозь пропитанное надеждой.
- Я подумала, что мне, наверное, не нужен повод, чтобы поговорить... со своим отцом.
***
Не знаю, от чего конкретно это зависит, но Тарские эльфы немного отличаются от эльфов других Миров и друг от друга. Есть три основных типа внешности, присущих обитателям Лар'эллана. Одни светлокожие, светлоглазые и среброволосые, как Гайли или Аэрталь. Другие - чуть смуглее, со смоляными волосами и черными глазами. Третьи похожи на нашего тэвка - в волосах золото, а глаза как ясное небо. Сидэ, позвонивший в нашу дверь на следующий день после визита в столицу, был как раз третьего типа. С первого взгляда от Тина его отличала только одежда - предпочитающий удобство полудемон никогда не надел бы такой длинный ярко-зеленый плащ.
- Тэсс Галла? - спросил посетитель.
- Да.
- Моя госпожа просила передать вам это.
Без дальнейших объяснений он вручил мне объемный конверт и развернулся к калитке.
- Подождите, - окликнула я его. - А кто ваша госпожа?
Эльф обернулся и посмотрел на меня так, словно я сказала какую-то глупость.
- У детей Леса одна госпожа, тэсс.
Странности не желали заканчиваться. Аэрталь? Почему-то вспомнились кинофильмы Земли, и я приложила тяжелый плоский сверток к уху - не тикает.
- Что это? - полюбопытствовал Сэллер, когда я вернулась к ним с Илом в гостиную.
- Сейчас узнаем.
К посылке прилагалось короткое письмо на саальге, не вносившее ясности:
'Если у вас уже возникли вопросы, это может стать ответом. Если нет, станет вопросом. Но я не отвечу на него, ибо не знаю большего, чем видят мои глаза, и чувствует сердце'.
В конверте, завернутый в хрустящую белоснежную бумагу, лежал портрет женщины. Неизвестный художник с фотографической точностью передал черты ее лица... Такие знакомые черты...
Надпись на обороте гласила: 'Велерина, год приезда в Лар'эллан. На вечную память...'.
Иоллар, ничего не говоря, сжал мою руку - узнал, понял.
- А она чем-то похожа на тебя, - заметил, всмотревшись в картину, Сэл.
- Не на меня, - покачала я головой.
Если бы не одна деталь, сходство было бы полным. У меня глаза отца. А женщина с портрета смотрела на меня глазами моей матери.
Да, в какой-то степени это было ответом. Не все, но многое объяснилось: и невозможность уйти с Тара, и то, что Гвейн, старый, скрытный ящер, назвал этот Мир моим. И сила, доставшаяся мне именно тут.
Лишь тому, кто кость мою возьмет, силой этой владеть...
Не стоит толковать все буквально. Говорят ведь: кровь от крови, кость от кости.
- Боги пресветлые, неужели это никогда не кончится? - простонала я, прижимаясь к груди мужа. - Неужели нет четко установленного лимита пророчеств на одного человека?
Ил успокаивающе коснулся губами моего лба:
- Ты не человек, родная. Для тебя лимиты не предусмотрены.
ЭПИЛОГ
Аэрталь ничего не делает просто так.
Сейчас она ждет моего хода. Ждет, что вопреки ее предупреждению, я все же приду к ней за ответами - я, молодая и, несмотря на годы войны, неопытная человеческая женщина, пра-пра-правнучка великой Велерины, по воле случая отхватившая изрядный кусь бабушкиной силы. Приду и позволю ей, мудрой правительнице, взять меня под свое крыло и вести по жизни, указывая, что есть плохо, а что хорошо, кто враг, а кто друг. Но я, дочь Хранителя Врат и той, что появилась на свет в секретной лаборатории дракона-экспериментатора, знаю, что совсем другие узы связывают меня с величайшей чародейкой Тара, и не королева ответит на мои вопросы, потому что она на самом деле не может знать большего, чем видят ее глаза.
Однако и с ней мне было о чем поговорить. В данной ситуации лучше сразу расставить все точки.
Мне повезло, эльфийка еще была в Азгаре. Как я и предполагала, меня проводили к ней без промедлений. Аэрталь приветливо улыбнулась, обдала волной очарования, бессильно разбившейся о мои щиты, и начала с того, как удивлена была увидеть живой портрет той, что была когда-то ее ближайшей подругой.
- Простите, ваше величество, - непочтительно оборвала ее я, - давайте сразу начистоту.
Она моргнула несколько раз своими сапфировыми глазищами, попыталась изобразить непонимание, а потом махнула рукой.
- Давайте.
- Почему вы послали это портрет мне, а не Императору, к примеру?
- Вы так плохо обо мне думаете?
- Я думаю о вас, как об умной и расчетливой правительнице. И не понимаю, отчего вы не придержали такой козырь.
- У меня есть копия, - лучезарно улыбнулась она. - Но сейчас это ничего не даст. Истман не поверит на слово, не поверит неизвестно кем и когда сделанным портретам. Да и война Империи с Лар'элланом имеет целью не только добычу древних мощей.
- Но если эта война затянется...
- Я всегда могу намекнуть Императору, что он не там ищет.
- Ценю вашу честность.
- Откровенность за откровенность, - пожала точеными плечиками королева. - Мне понравилось ваше предложение поговорить начистоту. Вот Рина всегда была замкнутой. Жизнь не жалела ее, и в вашем возрасте она не доверяла уже никому. Даже в Лесу, среди друзей, так и не оттаяла. Дэрия была открытой девочкой, но с годами стала похожа на мать. И к вам это тоже придет - скрытность, подозрительность. Это
