развивается. Одна из форм моногатари выводит на сцену вестника, как в греческой трагедии: запыхавшись, он появляется для того, чтобы сообщить главному персонажу о каком-то событии, например о ходе сражения, и немедленно убегает.
Этот театр, установления которого зафиксировались постепенно именно таким образом, допускает некоторые изменения классического канона. Неуязвимый для колдовской силы герой (арагото) был создан Исикава Дандзюро (1660–1704) в годы Гэнроку (1688–1703): с густо загримированным лицом и нанесенными поверх грима красными, голубыми и черными линиями, он носит странный костюм и необычайно большой меч. В годы Гэнроку появляется роль женоподобного персонажа (вагото) вроде травести, созданная Саката Тёдзюро (1645–1709) из Осаки. Варианты актерской игры разнообразили спектакль: в театре марионеток были заимствованы неритмичные движения актеров (нимнего-бури) или застывшие позы в особо драматической сцене, назначение которых сконцентрировать внимание в середине или в конце оживленной сцены; сцены сражения (тати мавари) включают эпизоды (татэ) с танцами; как в китайском классическом театре, иногда главные действующие лица драмы безуспешно разыскивают друг друга в темноте ночи (даммари); сценические эффекты, фантастические появления (сикаки-моно, кэрен), внезапные изменения в костюме (хайягавари) способствуют тому, чтобы в очень условной атмосфере возрастало ощущение ирреальности.
Костюмы кабуки первоначально представляли собой обычную одежду, принятую в повседневной жизни. В эпоху Эдо актеры должны были лично отвечать за них, как в финансовом отношении — они брали на себя все расходы, — так и с точки зрения художественности. Вполне естественно, что они щедро расходовали деньги, для того чтобы добиться значительного результата. Так появляется мода, люди начинают подражать вкусу служителей театра. Сегодня костюм является составной частью роли, так как театр кабуки с 1868 года превратился в своего рода историческую достопримечательность, свидетельство завершившейся эпохи, всегда высоко ценимое.
Костюм актера не был бы полным без парика: иногда это просто копия обычной прически, которую носили в прошлом, иногда парик как узнаваемая черта персонажа принимает экстравагантный вид при движении головы актера. Гримом либо просто подчеркивается характер персонажа, либо создаются особые выразительные штрихи с использованием цветной раскраски, которая иногда режет глаз. Кумадори — совокупность цветных линий, оттенки и зигзаги которых придавали замечательному сверхъестественному герою Исикава Дандзюро исключительное выражение; эта манера гримироваться была заимствована у актеров китайского театра: красный цвет подчеркивал страстное, открытое и мужественное сердце, голубой цвет указывал на злое начало или сверхъестественную природу существа, которого следовало опасаться.
Расцвет театра кабуки относится к концу XVII века, в начале XVIII столетия можно говорить о начале упадка, упадок можно объяснить популярностью в то время театра кукол (дзёрури). Золотой век кабуки начался около 1740 года, когда совершенствование технических приемов и актерского мастерства позволило ему освободиться от подражания пластике кукольных движений, которой он долго увлекался, не утрачивая тем не менее своей первоначальной простонародности. Сакурада Дзисукэ (1735– 1806) обеспечил ему хороший репертуар из исторических пьес, а Намики Гохэй (1747–1808) представил этот театр, возникший в Осаке, в Эдо и заставил его там полюбить. Намики Гохэй навсегда получил признание и известность как сочинитель пьес о разбойниках, после того как он представил историю о жизни знаменитого Исикава Гоэмона (1596–1632) и его гибели в котле с кипящим маслом. Популярность этих историй нашла отражение в повседневной жизни. Еще и сегодня в сельской местности существуют чугунные чаны для купания, с круглым основанием, которые ставят прямо на огонь. В память о легендарном разбойнике их называют «купель Гоэмона» (гоэмонбуро), поскольку намек на это событие возникает всякий раз, когда рассеянный купальщик случайно обжигается о разогретый металл или слишком горячей водой.
Важный элемент театра кабуки — музыка, которая служит основой для драмы с танцами (дэгатари или дэбаяси в соответствии с жанром) или является контрапунктом в драме с диалогами (гэза-онгаку). Главным инструментом здесь является сямисэн, струнный инструмент, нечто вроде мандолины с меланхоличным звуком. Флейта и ударные инструменты сопровождают пение, подчеркивают повороты действия и воссоздают звуки природы — ветер, дождь, глухой шум потока.
Театр кабуки, хорошо технически оснащенный с XVIII века, возник как попытка представить в исполнении живых актеров пьесы, которые исполнялись куклами. Но театр кукол не исчез. И сегодня театр бунгаку-дза, созданный в Осака в конце XVIII столетия, дает традиционные представления по временам года, воплощенные волшебными марионетками. Подвижные куклы появились в Японии, вероятно, в начале X века, проникнув из Центральной Азии. Ими зарабатывали на жизнь нищие (кугуцу), которые группами бродили по архипелагу. Мужчины, добывая пропитание охотой, а женщины — торгуя своей привлекательностью, извлекали некоторую выгоду от своего передвижного театра: мужчины манипулировали куклами, женщины танцевали и пели. Впоследствии эти компании перешли на оседлый образ жизни, так как их талант начали использовать храмы. Театр марионеток стал служить религии — так куклы могли обеспечивать существование и выгоду для людей. Кукольники шли от деревни к деревне с коробкой на шее: в коробке хранились куклы, а сама она использовалась в качестве сцены.
Театр марионеток, такой, каким он является сегодня, родился из синтеза грубоватого действа и нового жанра популярных лирических народных песен. Эти длинные протяжные песни с грустными словами первоначально распевались в сопровождении сямисэна. Их называли дзёрури, от названия песни, которая определила успех жанра и рассказывала о любви красавицы Дзёрури и молодого вельможи Ёсицунэ. Приблизительно через сорок лет после ее появления, в первой половине XVII века, исполнение этих баллад стало сопровождаться кукольным действием, так и возник замечательный театр марионеток дзёрури. Не только в больших городах Осака, Киото, Эдо, но вскоре и в каждом городе процветала собственная школа дзёрури, разделяясь на соперничающие группы. Изменения начались благодаря Такэмото Гидай (1651–1714): замечательный певец дзёрури, он закладывает теоретические основы нового жанра и основывает гидаю-буси — отныне официальную форму театра марионеток, в которой объединятся главные качества множества школ. Предопределенный судьбой союз драматургии Такэмото и поэтического таланта Тикамацу Мондзаэмона поднял старый театр дзёрури до уровня высокого искусства, которое повлияло и на японскую литературу, и на специфически японский способ переживать и выражать чувства.
Тикамацу Мондзаэмон (1653–1724) родился в знатной семье воинов и в возрасте девятнадцати лет поступил на службу к высокопоставленному лицу при дворе в Киото. Но он испытывал тайную страсть к театру, так что спустя десяток лет стал писать пьесы для одного из театров кабуки в императорской столице. Между тем фантазии актеров, свободно изменяющих оригинальный текст, так же как неискоренимая вульгарность жанра, который еще не достиг расцвета, оказались причиной того, что Мондзаэмон постепенно отдалялся от кабуки, и когда познакомился с дзёрури, то получил еще более основательную причину для разрыва. Он сочинил несколько длинных грустных песен в народном духе и послал их Такэмото Гидай. Замечательные произведения Мондзаэмона положили начало одному из прекрасных явлений японского лирического искусства. Театр марионеток требовал настоящей поэзии, так как, по замечательному выражению Поля Клоделя, «марионетка не актер, который говорит, но слово, которое действует».[65] Голос и душа певца вместе создают персонаж, который существует только через слово, и оно лишь потом воплощается в зрительном образе при помощи кукол. Найдя, таким образом, свой путь, Тикамацу, увлеченный военными сюжетами, множество которых было известно его самурайской семье,
