И, на большой скорости, смяв хлипкое ограждение, вломился на детскую площадку. А время было предвечернее, погода хорошая. Соответственно, и мам с малышами гуляло предостаточно. Итог наезда - два ребенка погибли, еще один, вместе с матерью, в реанимации. Далее следовало описание следственных действий, точнее - почти полного их отсутствия, судебного фарса, больше напоминавшего судилище именно над родителями погибших детей, а не над самим обвиняемым. И приговор: единственный отпрыск могущественного папочки отделался условным сроком. Апелляция, как водится, ничего не дала. В конце заметки автор горестно и риторически вопрошал, имеется ли, вообще, на этом свете и в этой конкретной стране, высшая справедливость, если подобные вопиющие случаи сходят с рук сплошь и рядом, были бы деньги и влияние.
Зэер выключил визифон. Прошелся по комнате, раздумывая, возвел глаза к потолку.
- Я правильно понял, чего она хочет?
- Да. - Прожурчало в ушах. - Но не убить.
- Око за око! - Ухмыльнулся рагезт довольно. - Молодчинка, девочка. Прогресс идет и движется. - Весело насвистывая, покинул отсек.
* * *
Раздраженно глянув на часы, он вышел. На крыльце остановился, сунул подмышку черную кожаную папку. Картинно неторопливо извлек сигарету. Закурил. Выпустил дымное облачко, поджал губы недовольно. Отец лишил его машины на ближайшие три месяца. Неудобно и тупо, но спорить и в позу становиться ему сейчас не с руки. И так на ниточке висел. Хорошо - адвокаты первоклассные. Да и судья тоже не дурак, сговорчивый. Конечно, папашка психует - бабла немерено вбухать довелось. Ничего, переживет.... Махнуть, что ли, в Италию на недельку-две? А то пейзажи эти родимые, с вечной их серостью и людишками убогими, перед глазами мельтешащими, порядком осточертели что-то. Особенно за последние шесть месяцев!
Хриплое простуженное карканье застало его врасплох. От неожиданности, он выронил сигарету. Ругнулся. Повернулся на звук. Метрах в трех, на мокром после недавнего дождя асфальте, сидела большая серая ворона. Толчками поворачивая голову из стороны в сторону, птица внимательно его рассматривала. Вот она вытянулась вверх, прищелкнула длинным массивным клювом. Опять каркнула, сухо и оглушающе.
- Кыш! - не выдержал он. Махнул на птицу папкой.
Ворона отскочила. Замахала крыльями. Но не взлетела. Просто обежала его по кругу. Снова принялась разглядывать, нервно переступая с лапки на лапку и пощелкивая периодически. Ему стало не по себе. Странновато, мягко говоря, пичуга себя ведет.... Интересно, болеют ли птицы бешенством?.. Надо бы поинтересоваться на досуге. Пены никакой не намечается, хотя, кто её знает, бывает ли она у птиц?.. Вид у птички вполне цветущий. Нервозный только, почему-то.... Ну, где же это такси паршивое?! Совсем обнаглели, гады! Не сервис, а название одно. Он выудил айфон. Раздраженно набрал номер. Сейчас он им устроит, так чтоб мало не казалось!..
...Устало вздохнув, девушка диспетчер в очередной раз сняла трубку. Заученно-приветливо назвалась. Выслушивая гневно-истерические вопли клиента на том конце связи, состроила себе пренебрежительную философскую гримаску. Подчеркнуто вежливо отвечала, разъясняя сложившуюся ситуацию.... Внезапно, выражение лица моментально поменялось. Вместо усталого недовольства и откровенной скуки, на нем отразилось непонимание, быстро сменившееся настоящим страхом. Девушка напряженно и остолбенело вслушивалась в доносящиеся из трубки звуки, не двигаясь, с выпученными глазами. Швырнула трубку на рычаг. Опять схватила. Трясущимися пальцами набрала сто два:
- Милиция?! Это оператор службы такси. Тут человека убивают! Слышите?! Что?! Адрес?!.. Пишите!
Продиктовав, вернула трубку на аппарат. Прижала руки к губам. Стояла, не двигаясь, вся дрожа. В ушах до сих пор отдавались эхом истошные, нечеловеческие вопли, полные ужаса и смертной муки.
* * *
Газик и легковушка сотрясая окрестности воем сирен, пронеслись по пустынным улочкам коттеджного городка. Затормозили у большого белого особняка. Одновременно, с лужайки перед крыльцом, взмыла черная птичья стая. Хрипло, надсадно каркая, вороны вились, метались над головами поспешно выскочивших из авто людей. Подбежав к скорчившейся у ступеней человеческой фигуре и разглядев подробности, даже бывалые и опытные не смогли удержаться от вскриков. Молоденького стажера начало, вдруг, рвать. Он сгорбился, побрел в сторону на заплетающихся ногах, ухватился за низкую оградку палисадника.
Старший группы наклонился над лежащим, проверил пульс.
- Он жив! - Крикнул. - Скорую вызывайте. Немедленно!
То, что лежало перед ним на заляпанном кровью асфальте, на человека походило весьма и весьма отдаленно. Кисти рук, лицо, шея - сплошная рваная рана. Кожа свисает лохмотьями. Вместо глаз - запекшиеся кровью зияющие дыры. Губы и нос превратились в кровавые клочья, скулы разодраны практически до кости.
Милиционер посмотрел вверх. Вороны уже успокоились. Сбились в тесную кучу на козырьке подъезда. Сидели смирно, нахохлившись. Безучастные, неподвижные.
Вдруг, одна из птиц подскочила, забила крыльями, разразилась громким, стенающим криком. Тотчас вся стая сорвалась в воздух, понеслась прочь и исчезла за крышами ближних домов.
К оперу подошел еще один. Что-то негромко проговорил, наклонившись.
- Так это он? - Первый пораженно и насмешливо присвистнул. - Вот это да! Еще говорят - бога нет. А это тебе чем не рука провидения?.. Бывает же!
* * *
Узким извилистым коридором Краасс медленно шел вперед. Изредка касался открытой ладонью матово-черной стены. В недрах её ощущалась эхом слабая вибрация. При прикосновении от пальцев разбегались разводиками огненные точки, гасли постепенно, будто остывающие крошечные угольки. Рядом с рагезтом, в облике дракона, бесшумно двигался его итран. Рог во лбу Тамелона горел синеватым ровным огнем, освещая им путь. Оба молчали. С одной стороны, к разговору обстановка не располагала, с другой - за время совместного существования они настолько изучили друг друга и сблизились, что им сейчас и не требовалось общаться словесно. Они чувствовали и понимали друг друга так тонко и полно, будто каждый из них был продолжением второго.
Таме остановился, отвел голову в бок, преграждая Краассу путь. Рагезт коротко кивнул. Отстегнул меч, одной рукой взял его наизготовку, другой вытащил из-за пояса опознавательный индивидуальный знак, символ его титула - медальон, изображавший крылатого, свившегося кольцами, змея с короной на голове. При ближнем рассмотрении можно было заметить, как по металлическому телу рептилии струятся, пробегают огненные силуэты рун, соединяясь в слова и строки.
Итран медленно пригнул голову. Свечение погасло. Тьма обступила их, сгустилась. Трансформер с единорогом спокойно стояли, не шевелясь, не проявляя не малейшего беспокойства или неуверенности. Они знали: их сейчас внимательно и придирчиво осматривают.
Несколько долгих минут длилось безмолвье и темнота. Потом промежуток коридора перед ними заполнило мутновато-зеленое свечение. Послышался легкий сухой шелестящий звук, сменившийся громким шорохом. В освещенную полосу, метр за метром вползало, втягивалось длинное, мозаичное тело. Бесконечные ноги бахромой перекатывались по бокам, сегменты терлись друг о друга, издавая тот самый сухой шелест. Плоская широкая голова, вооруженная несколькими парами острых жвал с поблескивающими на них каплями яда. По сторонам от них - пучки шевелящихся щупалец-вибрисс. Огромные фасеточные глаза дышат недюжинным разумом и вековым злом.
Гигантская сколопендра подняла вверх переднюю часть туловища. Нависая над пришедшими, покачивалась, прожигая их ледяным взглядом. Краасс плавно ступил вперед, одновременно протягивая чудовищу медальон.
- Приветствую тебя, великий страж Города. - Тихо и нараспев проговорил на древнем наречии Рагеза.
