соблазнения. Это напряжение…
- Ты же не злишься на меня, за то, что я била тебя?
Она не ожидала ответа, но мягкий смешок пронесся в ее голове.
- Я буду здесь, когда ты проснешься.- И к тому времени она будет делать такие вещи с его телом, какие он никогда не забудет – и он не захочет, чтобы она останавливалась, делая это.
Не зная о чувственном нападение, которому он скоро подвергнется, он подчинился ей, его дыхание стало ровным и он уснул.
РАЗУМ АМУНА ТРЯСЛО от внезапного осознания трех очевидных вещей. Его тело пылало, его член был заморожен, и ему нравилось и то и другое. У него был стояк, он тяжело дышал и задавался вопросом, смущаясь, не приснился ли ему эротический сон.
Когда он увидел голую Хайди между его ног, облизывающую его ствол от основания до верхушки, играющую своим язычком с его щелью и издававшую такие стоны, будто она пробует что-нибудь сладкое, он понял, что не спит. Он не должен был осуждать себя, но наверное собирался.
Он хотел кончить. Отчаянно.
Тайны были невероятно тихими и спрятались где-то глубоко. Другие демоны также молчали и прятались.
Снова. Этот ее ледяной холод должно быть, правда, пугал их. Они боялись, что она начнет делать ту тянущую вещь и пытались не привлекать ее внимание.
Милая?
Хайди остановилась, поднимая голову и отдаляясь от него, и каждая его частичка закричала и запротестовала. Прохладное дыхание щекотало его кожу, она одарила его шаловливой улыбкой, ее грудь была полной и вздернутой, ее соски твердыми и были почти так близко, чтобы тереться о его бедра.
- Да, малыш?- спросила она хрипло.
- Ты не спишь, верно? Ты не рискуешь провалиться в сон?
- Просто слишком слаб?
Ее сухой смех отозвался эхом между ними. - Ты хочешь, чтобы я остановилась?
- На самом деле?
Она лизнула его еще раз, и он вскочил.
Она подула на влажный кончик его ствола. - Что, если я не хочу останавливаться?
- Амун, милый, скажи только слово и я возьму его так глубоко, что ты будешь чувствовать мой рот на себе еще много дней.- Еще раз прохладное дуновение коснулось его щели. - Я думала об этом, нуждалась в этом. Страстно желала этого. Позволь мне получить это.
Его сопротивление разрушилось.
- Хорошо. Я сделаю это,- сказала она, ее пальцы пробежались вверх по одной стороне его ствола и спустились вниз по другой. - И я обещаю, что обвиню тебя позже.
Он знал, что должен был заинтересоваться, но он не мог управлять эмоциями. Пот бисеринками выступил на нем, ослабевая его голод. Она еще не подстроилась под его длину, но ее дыхание продолжало поглаживать его. Так хорошо, чувствовать это так хорошо. И единственное слово, которое он мог выговорить, потом было хорошо.
Дрожа от страха, боли, отчаяния.
Она понизила голос. - Я обвиняю тебя в том, что ты слишком красив, чтобы сопротивляться. В том, что ты заботишься обо мне, подвергая себя опасности. В том, что ты мой. Мой воин. Мой…демон.
Признание подействовало на него также мощно, как и ее действия, и он нашел новые слова, чтобы дать ей.
В любой момент и он начал бы выгибать бедра, толкая, неспособный остановить себя.
Ее озорная улыбка вернулась. - Откинься назад, и береги силы, малыш. Милая Хайди собирается сделать всю работу.
Он не откинулся назад. Он будет тосковать об этом вечно.
Вечно тосковать по ней. Он хотел видеть каждое ее движение. Как это. Точно как это.
- Все, что пожелает мой воин…- Губы алого цвета, наконец, сомкнулись вокруг его головки. Она застонала в восхищении.
Он отклонился. Ее холодный маленький язычок щелкнул по щели, которую она посасывала всего минуту назад, и ему пришлось опереться на руки, чтобы остаться в вертикальном положении. Глубже, глубже, она всасывала его дюйм за дюймом, как и обещала, не отступая даже тогда, когда он вошел глубже, чем, возможно, она бы хотела.
Нет, не правильно. Его маленькая Хайди мурлыкала от удовольствия, восхищаясь, и он почувствовал вибрации в его костях.
Он заскрежетал зубами, чтобы не взорваться прямо сейчас. Потом она начала двигаться, вверх и вниз, сначала медленно, мучая его, пробуждая его чувства, заставляя его кожу покалывать.
Ее ледяное прикосновение должно было ошеломить его, но смешавшись с жаром от его тела, он оставался в постоянном возбужденном состояние, готовый умолять об окончательной разрядке. И вскоре он кричал про себя, пытаясь не кончить ей в рот.
Эти светло-розовые волосы двигались в такт, и каждый раз, когда она приподнималась, он видел тонкие, элегантные пальчики, играющие с его основанием. Он задумался о том, что бы он хотел сделать своими пальцами. Скользить по изгибам ее спины, ухватиться за эту упругую маленькую попку, раздвигать ее, пока он не найдет ее теплый, влажный центр. Глубоко войти одним пальцем, выйти, войти двумя, выйти, войти тремя, выйти, снова войти тремя и двигаться так, растягивая ее. Пока она не начнет извиваться, двигаться, задыхаться и кричать.
Хайди застонала, ее тело дрожало, ее зубы царапали его ствол. - Да,- проскрежетала она. - Да. Пальцы, глубоко. Так глубоко.
Сердце Амуна застучало о его ребра. Неужели он вставил это видение в ее голову? Наверное, да. Он был рад. Он хотел, чтобы она увидела, узнала.
Все время, пока она облизывала его, покусывала его, ее бедра терлись о его ноги, будто она искала что-то, что наполнит ее.
Он обхватил ее затылок и стал массировать ее шею. Когда она начала расслабляться, он попытался перевернуть ее так, чтобы он мог доставить ей удовольствие, которое получал от нее. Она воспротивилась.
- Нет. Ты первый.
- Нет. Просто... нужно время... контроль... ускользает...
Он не был уверен, имела ли она в виду контроль над своим телом или контроль льда, но так или иначе, его это не волновало. Она хотела его. Она нуждалась в нем. И он хотел вкусить ее. Должен вкусить
