— Ничего, скоро мы в своем доме будем жить, заберем тебя к себе.
— Да я в общем-то не переживаю, что волколаков не селят с людьми, — неожиданно проницательно сказал Гарсуг, — я привык уже, с детства. Так что не расстраивайтесь.
— А ты не думал уйти от людей, Гарсуг? — спросила Лена. — Зачем тебе работать на них? Не думал вернуться к своим?
Гарсуг усмехнулся, обнажив крупные белые клыки:
— А куда к своим? У меня тут все свои. Я ничего не знаю об их жизни, привык к другой — что я буду делать в лесу, среди волколаков? Да и ушли они от людей… с людьми всегда было так: или подчиняешься, или тебя убивают. Много волколаков погибло, пока они не поняли этого.
— Далеко идти до рынка? — Я решил сменить неприятную тему. — Уже минут сорок тащимся, и все никак не дойдем!
— Еще столько же, — пожал плечами волколак. — А может, лучше нанять экипаж?
— Конечно, нанять! — с жаром сказала Лена. — Только где тут они, эти Ахримановы возчики?!
— Сейчас найду, — усмехнулся Гарсуг и, как лошадь, галопом понесся за угол, поднимая пыль и оставляя на пыльных плитах дороги царапины от мощных когтей.
— Скорость видала? То-то он успел добежать до города и вернуться за один день. Как это они людям поддались, непонятно! Это же совершеннейшая убойная машина!
— Люди всегда хитрее и коварнее, чем любое другое существо. Потому, наверное, и выжили в процессе эволюции… Ну слава богу, вроде поймал извозчика. Ноги уже отваливаются в этих башмаках! Они на два размера больше, чем мне нужно!
Три минуты торга с ушлым извозчиком — и мы уже сидели на скамейке в экипаже и наслаждались отдыхом. Гарсуг пристроился на облучке, рядом с водилой.
Справа и слева медленно проплывали дома, люди, идущие по своим делам, крытые и открытые экипажи, мало чем отличающиеся от того, что я видел на картинках в книгах про Средние века или дореволюционное время.
Архитектура города была специфической, преобладали дома с плоской, слегка покатой крышей, они стояли в каком-то определенном порядке — я заметил, что улицы города изгибаются, и понял: все дома расположены концентрическими кругами. Но не все улицы изгибались, часть были радиальными и пересекали эти круги — прямые как стрела. Подумал: «Вот результат консерватизма в строительстве — предки этих людей строили круглые, как Аркаим, города-государства, вот и потомки не отказались от такой практики». Кстати, для обороны это довольно удобно — если враг войдет в город, то по плоским крышам легче перемещаться и осыпать агрессоров смертоносными стрелами. Было бы еще удобнее, если бы улицы закручивались как-нибудь по спирали, но как тогда передвигаться людям? Вот и появились радиальные улицы, рассекающие кварталы, как ножом.
Народ на улицах, если их одеть в земные одежды и убрать конные экипажи, ничем не отличался от земных людей — ни поведением, ни внешностью. Длинноносые, с вытянутым черепом, довольно высокие, с белой или смуглой кожей, они спешили куда-то по своим делам, разговаривали, смеялись, ругались и обнимались — все как обычно.
В толпе резко выделялись редкие жрецы Храма, одетые в красные, алые с золотом одежды, с лысыми, как коленка, головами. Они важно шествовали по улице, и люди благоговейно перед ними расступались, как льды перед атомными ледоколами. Сразу было видно, кто хозяева здешней жизни.
Кое-где виднелись патрули — стражники прохаживались по тротуарам и важно оглядывали прохожих, всем видом показывая: если вас еще не разоблачили, это просто наша недоработка, гуляйте, пока дают!
Базар открылся как-то неожиданно — это была огромная круглая площадь, центр которой был свободен и, похоже, использовался для каких-то обрядов или массовых гуляний. Впрочем, я сразу заметил, какие там гулянья и обряды совершались. Посреди площади стоял огромный медный бык с закоптелым брюхом, под ним были сложены дрова, как напоминание всем жителям этого государства: вот ваше будущее, если вы… ну и так далее. Тут же стоял помост, видимо, с него выступали экзекуторы или кто там еще, на нем, возможно, и публично казнили — никто ничего нового не придумал с тех пор, как зародился человек и вышел из пещер. Власть и ее кары всегда следуют друг за другом через тысячелетия.
Мои мысли прервала Лена, легонько ткнувшая меня в бок:
— Ты в курсе, что за нами следят? Ведут от самой гостиницы…
— В курсе. Трое якобы праздношатающихся парней — когда мы взяли пролетку, они заметались и отстали, потом нагнали. Видимо, соглядатаи Старика. Пусть себе следят, наплевать. Ты лучше присматривайся, как тут женщины одеты, что тебе лучше купить! Не хочу, чтобы моя жена выглядела как замарашка!
— А ты смотри, как мужчины одеты, не хочу, чтобы мой муж выглядел как гопник, — со смехом парировала Лена. — Гарсуг, ты в курсе, где тут самые лучшие лавки с одеждой? Гулять так гулять!
— Мы сойдем на базаре, там всяких лавок много, можно что угодно найти, не переживайте, — осклабился в улыбке волколак. — Только карманы берегите — вмиг срежут кошелек, народ тут шустрый!
Над базаром стоял чад — дымили жаровни с углями, на которых поджаривали колбаски, куски мяса, рыбу, и мне сразу захотелось что-нибудь съесть, как сказал один персонаж из фильма: «Иногда так и хочется съесть какую-нибудь гадость! Чебурек, сосиску в тесте, а вот еще — беляш, промаааасленный такой!» Вот и мне сразу захотелось съесть кусок непонятного мяса, истекающий каплями сока на решетке жаровни, и лишь увещевания Лены да замечание Гарсуга, что пахнет от этого мяса совсем не олениной, заставили меня отказаться от злостного намерения.
Глотая слюни и конвоируемый своей подругой, отвернувшись от соблазнительных угощений уличных торговцев, я последовал за волколаком к ближайшей лавке, торгующей одеждой.
Как оказалось, все одежные лавки были разделены на мужские и женские. Ну это и понятно — мужчинам стремно толкаться среди женских нижних юбок, выбирая себе штаны, ну а женщинам — копаться в мужском барахле, так что пришлось вначале зайти в мужскую лавку.
Через полчаса примерки, торга, причитаний владельца лавки, как всегда заламывающего руки и кричащего, что он все отдал даром и совершенно разорен, мы приобрели для меня три комплекта одежды — белье, рубахи, штаны ну и так далее, что положено настоящему мужчине, купили две приличные замшевые куртки. Обуви в этой лавке не было, так что пришлось идти в следующую лавку.
Тюк с вещами тащил Гарсуг — мы заранее купили здоровенный вьючный мешок, куда и сложили свои покупки.
Волколак сам вызывался тащить мешок — для него, при его силе, это не было затруднительно… если только морально? Впрочем, он никогда не выказывал своего недовольства положением раба, относясь к этому философски — ну да, вот так, такая жизнь, что поделаешь? Скорее, мы с Леной больше комплексовали по поводу его рабства, чем он сам.
Быть рабовладельцами оказалось не очень приятно для современного человека. Чтобы не заморачиваться мыслями о подобном, я запретил себе думать об этом и решил воспринимать волколака просто как сотрудника, подчиненного, стоящего чуть ниже на социальной или карьерной лестнице.
Следующей по пути была лавка с женской одеждой. Поиски и торг заняли тут гораздо больше времени — остановить Лену я смог только тогда, когда сказал, что потом мы купим ей гораздо лучшие шмотки, пусть пока просто наберет самого необходимого, и все, хватит!
Необходимым оказался огромный тюк шмотья, под которым еле видно было волколака.
При посещении лавки с обувью пришлось Гарсуга оставить на улице — с этаким тюком протиснуться в дверь было проблематично.
Выбрав за какие-то полчаса три пары обуви себе, я все-таки сумел оттащить Лену от примерки различных туфель, башмаков, мокасин и черт знает чего — от сандалий до сапог, расплатился с хозяином и вышел из лавки, сопровождаемый бормочущей какие-то туманные угрозы и проклятия подругой, оторванной от самого важного в жизни дела — примерки нового барахла.
Не обращая внимания на ее выступления, я потянулся, и тут же какой-то случайный прохожий врезался в меня так, что я чуть не потерял равновесие. Я выругался, автоматически потер грудь, где под рубахой висел на веревочке кошель с монетами и некоторыми драгоценностями, что мы собирались продать
