тварь похотливая! Я тебе покажу любовников, я тебе покажу сына жреца! Ждите здесь. Я сейчас все организую.
Он поднялся, подошел к одному из своих подчиненных, сказал ему несколько слов, тот кивнул, обошел по очереди остальных заговорщиков, и те заторопились к своим женам. Откуда-то появились слуги, несколько стражников, и в зале вдруг стало многолюдно и шумно — музыканты продолжали играть, но на них никто не обращал внимания, и вскоре они растерянно опустили инструменты.
Жена Лакраннона удивленно наблюдала за происходящим, затем, видимо, догадалась — побледнела и с каменным выражением лица села у стены.
Гости исчезли за одной из дверей зала, а Лакраннон подошел к жене и наотмашь хлестнул ее по лицу.
— Тварь! Развлекалась потихоньку — ну ладно, многие бабы имеют любовников, но тебе было все мало? Тебе надо было устраивать собачьи свадьбы, позорить меня? Гадина! Неужели ты думаешь, что жрец выполнил бы обещание и тебе позволили бы владеть моим имуществом? Идиотка! Он бы просто забрал все, а тебя в бордель, в рабыни! Я тебя сам в бордель сдам, тварь… когда все закончится. Смерть для тебя слишком мягкое наказание! — Глава стражи развернулся и быстро подошел к нам. — Скорее, за мной! Я что-то подобное происходящему просчитал, поэтому мы практически готовы — не хватило пары дней. Но ничего, большинство стражи за нас, кроме личной охраны верховного жреца и его прихвостней — приближенных гауров. Многие из гауров, недовольных происходящим в стране, тоже за нас. Сейчас мы покинем дворец — здесь скоро будет очень жарко. От меня не отходить, если вздумаете сбежать — пеняйте на себя, убью. Все ясно?
— Кроме одного — а почему нам не убить вас? — вырвалось у меня совершенно легко и непроизвольно.
— А зачем? — невозмутимо парировал Лакраннон. — Если я одержу победу, вы будете рядом со мной, богатые и успешные, стоит ли убивать благодетеля? Тем более что, убив меня, вы проживете очень недолго — вас тут же прикончат, несмотря на то что вы гауры, на то мои соратники получили особые распоряжения. Все, хватит болтовни, бежим!
Он бросился к двери, через которую чуть раньше покинули зал гости, — за ней была небольшая комната и открывался проход, из него несло холодом и сыростью.
Проход вывел нас в выложенный обожженным кирпичом коридор, идти по которому было легко даже в полный рост. Гулко стучали шаги, их эхо терялось в длинном коридоре, освещаемом редкими факелами, вставленными в зажимы. Факелы чадили, трещали, распространяя запах паленой шерсти и горящего масла.
Отметил для себя — никаких гаурских фонарей не было, все только натуральное. Впереди мелькали спины Лакраннона и стражников, сзади тоже топали стражники — подозреваю, что им даны указания следить, чтобы мы не сквозанули куда-нибудь в сторону, оно и понятно, сам бы так сделал. Вот только — как нам вести себя в этой ситуации? «Куды хрестьянину податься?» Подаваться нам надо в одно место — в свой мир, дверь в него находится в главном храме — значит, нам надо в главный храм!
Лена молча бежала рядом, задрав подол выше колен и звеня височными золотыми украшениями — бежать в ее наряде было непросто, она закусила губу и пыхтела как паровоз. По ее лицу было заметно, что моя подруга очень не одобряет пробежки в темном сыром подвале.
Я осмотрелся — на нас никто не обращал внимания — и тихо сказал по-русски:
— Нам нужно в главный храм к порталу, держись меня и никуда не теряйся — будем уходить по мере возможности.
Она кивнула, продолжая сосредоточенно бежать и стараясь не отставать от всех.
Коридор вывел в большое помещение, заваленное какими-то ящиками и корзинами, отбросив которые мы оказались у выхода из этого склада — видимо, это был склад при главном храме, потому что перед нами оказался именно он, высокий, красивый и опасный…
Вокруг храма шел бой — бойцы главы стражи окружили здание, которое было заключено в кольцо войск, верных верховному жрецу, — они носили красные повязки, у стражников Лакраннона повязки были белые.
В этом месиве было трудно понять, кто есть кто, все рубили всех, белые с красными, красные с белыми перемешались, как в каком-то винегрете, время от времени с шипением пролетали белые шары сфер, выбирая себе жертву из числа сторонников мятежного министра. Впрочем, заметил — белые шары летели и в сторону храма, выбивая его защитников. Гауры были и на стороне мятежников.
Я инстинктивно старался держаться ближе к Лакраннону, справедливо полагая, что он-то знает, что делать и куда бежать, раз затеял всю эту бодягу. Как оказалось, расчет мой был как верным, так и опасным — заметив главного мятежника в рядах нападающих, защитники храма сосредоточили огонь на нем, стараясь накрыть его мощными залпами сфер, а также выстрелами лучников.
Щитоносцы с трудом закрывали своего вождя, ну а те, кто был рядом и не был прикрыт десятками щитов, неминуемо попадали под случайный удар сферы или выстрел лучника.
В общем, нам с Леной досталось: мы бегали как зайцы, меняя направление движения, прячась за чьими-то спинами от стрел и уворачиваясь от летящих сфер. Одна из сфер чуть меня не спалила, пройдя рядом с головой, — в воздухе противно запахло палеными волосами. Я пришел в бешенство. Гаура, метнувшего в меня сферу, засек сразу, создал сферу и метнул ее боевым заклинанием Арданана, которое тот не успел передать в Храм, — кстати, туго бы тогда пришлось мятежникам!
Сфера разорвалась среди защитников — она была большой, с футбольный мяч, так что эффект был как от разрыва снаряда, не менее семи-восьми гауров полегли за баррикадой у храма. Ко мне присоединилась Лена — ее сферы были маленькими, но и маленькая граната очень плохо отражается на здоровье того, в кого ее метнули…
Вся эта катавасия продолжалась около часа. Совместными усилиями лучников, гауров и двух «демонов» защитники храма были перебиты — по крайней мере, с нашей стороны храма, — и атакующие группы вооруженных мечами и кинжалами бойцов ринулись на территорию, прилегающую к зданию, благо что ограждающий ее забор был разбит магическими выстрелами.
Мы тоже рванули за нападавшими, вовлеченные в поток стражников и следуя своей цели — мы все ближе и ближе были к порталу…
Весь двор храма был усеян трупами, обломками оружия, кусками забора и облицовки здания, а в воздухе носились стрелы и огненные шары — защитники храма отчаянно сопротивлялись, похоже не надеясь на пощаду.
Пропустив вперед атакующие бригады, пригибаясь к земле, мы медленно двигались к зданию храма, внимательно следя, чтобы шальной огненный шар или стрела не угодили в нас.
Через полчаса ожесточенной схватки бой переместился внутрь храма, откуда слышались стоны, проклятия и вопли, звон оружия.
— Давай внутрь, ищем портал! — крикнул я, и мы с Леной со всех ног бросились в храм, залитый кровью и обожженный огнем.
Внутри было полутемно, хотя и горели осветительные сферы наверху, — тлеющие тяжелые портьеры и дерево выделяли массу дыма, не позволяющего рассмотреть что-либо как следует.
Впрочем, даже то немногое, что я увидел, впечатляло — росписи по куполу, по стенам, лепные золотые узоры, какие-то скамьи или стулья — все сверкало и сияло, показывая, что именно тут находится средоточие могущества и роскоши этой империи. По стенам — лики богов, заглядывающие в душу. Росписи чем-то напоминали древнерусские, хотя тут не было главного символа христианства — креста. Оно и понятно — здешняя религия возникла за тысячи лет до рождения Христа.
Молельный зал был огромен — мне показалось, как футбольное поле. Люди, которые дрались уже на дальних подступах к внутренним, рабочим и жилым помещениям храма, казались маленькими, будто игрушечными, — сказывалось расстояние.
Я быстро прикинул, где может находиться портал, — скорее всего, во внутренних помещениях, вряд ли в него открытый доступ.
Взяв Лену за руку, помчался туда, где шел бой, — в том направлении, на мой взгляд, должен находиться портал.
Подбежав ближе, мы увидели голову Лакраннона, мечущегося в рядах атакующих, — он что-то кричал,
