Р: Течение панк-рока довольно-таки слабенькое у нас. Страна не расположена к панк-року. Здесь не очень плодотворная почва. Но с другой стороны, очень подходит для панк-рока — потому что здесь есть с чем бороться, и не все так хорошо, как где-то в другом месте. Но в то же время это ситуация злая уничтожает панк-рок, потому что «прикидываться» люди не могут, так как «прикидываются» на Западе, допустим, потому что здесь тоталитарное общество, и воспитание у людей довольно-таки злое и консервативное. Здесь если ты вырядился — то уже какие-то подозрения. Опасность. И сразу у них реакция такая, что надо напасть.
О: Если брать панк-рок как музыкальный стиль, то что здесь наиболее важно?
Р: Панк-рок — это такая музыка, которая действует на подсознательные точки, что должна заводить, от нее хочется действовать. Это не успокаивающая и лирическая, а возбуждающая и стимулирующая музыка, и она должна заставлять человека думать, по крайней мере, или действовать. И она назло жизнерадостная, быстрая и энергичная очень. В панк-роке очень важна энергия, ритм.
О: Панк-рок как стиль жизни?
Р: Я считаю, что если мне не нравятся какие-то вещи, то я не буду с ними мириться. Мне не нравится — я буду говорить, что мне это не нравится. Если мне не нравиться такая одежда, я не буду ее носить. Если мне не нравятся прохожие, люди, которые живут в этом обществе, я буду назло им одеваться так, чтобы им было не по себе, или буду вести себя так, чтобы им было неприятно, некомфортно.
О: Чем панк-рок отличается от рока?
Р: Рок — это не такое революционное течение, как панк, нет такого забоя и энергии, такого шаманизма панковского. Рок более спокойный.
О: Должен ли панк-рок нести опасность для общества?
Р: В принципе, панк-рок итак опасен для общества. Обществу не в кайф, чтобы панк-рок был, потому что панк-рок — музыка, настроенная против общества. Но настроенная не действиями, не какими-нибудь террористическими актами, хулиганскими выходками, а идеей. Я считаю, что панки и панк-рок — это государство в государстве, это отдельное общество панковское — панки тусуются с панками. Живут в своем мире. Панк опасен для общества тем, что он его обсирает, говорит, что это плохо, ему насрать на это общество, с моей точки зрения.
О: Какое значение в панк-роке имеет эпатаж и бунт?
Р: Во всех проявлениях; панк — это не только музыка, но и внешний вид, поведение и вообще все. Люди так и живут, просто они стараются не убивать в себе то, что не нравится обществу, а даже это показывать. Вот вам не нравится, а нам нравится. Эти все одежды тот же панк-рок и есть. Ты показываешь своим внешним видом — да, мне не нравится. Из-за этого панки и носят всяческие символы, яркие куртки, прически яркие, какие-то военные прибамбасы. Все, что не нравится, они показывают своей одеждой, просто так прикольно.
О: Отношение к анархии?
Р: Как бы тебе объяснить?.. Анархия, конечно, это правильно, но в нашей стране все как-то не по- человечески, по-другому немножко. И анархия уже… Есть партия какая-то анархическая, хотя слова «партия» и «анархия», мне кажется несовместимые вещи. Меня так это все обламывает, но все равно я себя считаю анархистом. Я не тусуюсь с этим обществом, я с ним не дружу. Я не дружу ни с военными, ни с правоохранительными органами, ни с прохожими, мне они не интересны, я с ними тусоваться не хочу.
О: Как у вас появляются песни?
Р: Если тема сильно заинтересовала, то у меня она перерождается в песню, чтобы дать свой взгляд на эту проблему, ну и просто как факт напоминания. Может, человек, послушавший, тоже над чем-нибудь задумается. Как Хэнк тот же самый говорит: 'Надо повышать интеллектуальный уровень панковской публики'.
О: Откуда у вас идет урбанистическая тема в песнях?
Р: Просто мы все время в городе живем. Торчим в Москве, может по два года невыездно. Даже летом съездишь лишь на пару дней на природу.
Но сейчас будем новый альбом писать. Он будет уже другой. Мы занимаемся уже 7 лет панк-роком, и у нас получается, что каждый год все-таки что-то другое, что-то новое. Общая тенденция, самая интересная тема для нас — это человек, общество. Это интересно.
О: А вы сами, ваша группа, помимо панк-рока в жизни еще чем-нибудь занимается?
Р: Я сколько играю панк-рок, не работаю и не учусь — для меня это неинтересно, не актуально. Если какая-то учебa, то самообразование.
О: Что ты можешь пожелать панкам?
Р: Я бы хотел, чтобы в России панк-рок и панки начинались не в 13, а заканчивались в 16 лет. А если человек родился панком, то продолжал им оставаться, пока не постареет душой. А те, у кого он начинается рано и заканчивается через год, скажем так, сезонные панки, то есть не панкам лучше вообще не заходили в эту культуру. Тогда в России через несколько лет будет целая структура панк-мира со своими клубами, тусовками, наконец-то, панк в этой холодной стране превратится во что-то серьезное и займет весомое место в этом сраном обществе.
Ольга: Ты как, вообще, в такой обстановке ориентируешься?
Purgen: Я знаю, что где лежит. Может быть, это бардак, конечно, полный, но я знаю, что где лежит, и могу найти в течение минуты любую вещь во всей квартире. Хотя, кажется, что здесь везде все разбросано, и завал полный.
О: Сейчас у тебя в группе новые музыканты, фактически. Как ты считаешь, в связи с этим улучшится ли звук группы, качество записи? В принципе-то, «Purgen» — группа, которая имеет не особо качественные записи. Или ты считаешь, что для панка не важно, чтобы все было отточено и профессионально?
Р: Вот мы записали 4 альбома. И там везде 'плохой звук'. Но это со стороны он плохой, а на самом деле, это лучший звук, который к ним подходит, и самый оптимальный звук, которого можно было тогда добиться. Я считаю, чтобы передать что-то, нужно передавать без искажений, понимаешь? Вот сейчас у
