выйду из квартиры и позвоню в дверь. Открывает пусть Лидка. Если она меня узнает — мой план отменяется. Если нет — сам понимаешь…
— Хорошо! — согласился Север. — Переодевайся! — с нездоровым азартом велел он, почти не сомневаясь, что Лида узнает Милу и жуткий план, это испытание любви адским огнем, хотя бы немного отложится…
— Я попрошу позвать тебя, когда мне откроют, — сказала Мила, выходя из комнаты.
Через некоторое время раздался звонок. К Белову заглянула Лида.
— Север, звонят! Кто это может быть? Ой, а где Милка?
— В ванной. А звонят… наверно, это к хозяину. Открой, а Витька пусть постоит на стреме. Если к хозяину — пошли подальше, скажи, нет его.
Лида вышла и вскоре вернулась.
— Север, там тебя спрашивает какая-то девушка. Я ей сказала — такие, мол, здесь не живут, но она очень настойчиво просит тебя позвать, говорит, что точно знает — ты здесь. Говорит, у нее важные сведения для тебя. Еще она назвала Милку… Алой Розой назвала. Значит, знает и ее.
— Где она, эта девушка? — Север встал.
— На лестнице. Я ее не впустила.
— А она тебе совсем не знакома?
— Первый раз вижу.
— Ладно, пошли, глянем вместе.
Распахнув входную дверь, Север сказал Миле:
— Входи. И кончай маскарад.
Север взглянул на Лиду. Лицо девушки выражало такое неподдельное недоумение, что заподозрить ее в розыгрыше было просто невозможно.
— Милка… — прошептала Лида. — Да как же… как же я тебя сразу не узнала?.. А зачем ты так оделась? Вот чертовщина… — бормотала она.
— Ребята, что здесь происходит? — спросил Витька, выходя из своей комнаты в прихожую.
— Решаем вопрос о сдаче в аренду моей жены! — Север горько усмехнулся.
— В какую аренду? Кому? — не понял Чекан.
— Кому попало, Витька, кому попало… — медленно выговорил Север. — Проституток арендуют те, кто может заплатить. То есть кто попало…
52
Уголовник Рыло не погиб. Выброшенный на ходу из окна электрички, он, конечно, сильно ушибся, в кровь изодрал колени и ладони, порвал и вывалял в грязи костюм, но даже ничего не сломал. Лицо Рыло тоже сумел уберечь от синяков и ссадин. Он вообще был чрезвычайно живуч.
Очухавшись, Рыло поднялся и прежде всего проверил, не выронил ли деньги. Но нет, деньги, отнятые у Ивана, были на месте — половина суммы, оставшейся после покупки одежды и ножей. «Кажется, это довольно много по нынешним временам, — подумал Рыло, — так что не пропадем». В зоне уголовник таких денег и не видел, но понимал: уровень цен лагерных и цен «воли» совершенно различен. Однако денег все же много, а после еще добудем. Так что расстраиваться нечего — лишь бы менты не повязали. Остальное приложится.
Рыло поднялся по насыпи на железнодорожные пути и бодро потопал по шпалам в противоположную от Москвы сторону. Идти пришлось не так уж и долго. Еще не начало рассветать, а уголовник уже дотопал до города. Того самого, где вынужденно задержались Север и компания.
Прежде всего Рылу требовалась новая одежда — его костюм сильно пострадал. Так сильно, что Рыло боялся быть задержанным милицией как бродяга, а потом опознанным. Однако милиция попросту не обращала на него внимания: еще один бомж, подумаешь, вон их сколько вокруг вокзала отирается. Поняв это, Рыло приободрился: новые времена ему нравились все больше и больше…
Ночной магазин уголовник нашел довольно скоро. Но когда попытался туда войти, здоровенный охранник с резиновой дубинкой в руках преградил ему путь.
— Куда прешь, морда?! — заревел амбал. — Не видишь, что ли, здесь приличное заведение! Не для таких уродов, как ты! Ступай поройся в мусорном ящике!
— Ты что, мужик? — удивился Рыло. — Я покупать пришел! Одежду! Видишь, катастрофа со мной случилась! Упал, расшибся! А я путешествую! Надо иметь достойный вид!
— Знаю я ваши катастрофы! — гнул свое охранник. — Небось у тебя и денег-то нет! Спереть чего- нибудь хочешь, путешественник! Давай вали отсюда!
— Вот деньги как раз есть! — возразил Рыло с достоинством.
Конечно, уголовник мог легко вырубить парня, несмотря на всю его дубинку. Благо силой Рыло был не обижен и в зоне ходил отнюдь не в «чушках». Это раньше блатные презирали насильников и обязательно петушили их. Но когда в стране набрала обороты так называемая перестройка, лагеря оказались буквально забиты теми, кого осудили по статье 117 Уголовного кодекса — то есть за изнасилование. Поскольку в иных зонах насильники составляли до трети заключенных, обязательный порядок петушения как-то сам собой отменился. Таким образом, Рыло не был заранее обречен на жизнь под нарами, он сумел завоевать некоторый авторитет. Поэтому и питался нормально, отнимая лучшие куски у более слабых, и силушки не растерял. Однако скандал не входил в планы Рыла.
— Есть деньги, говоришь? Покажи! — потребовал парень.
Рыло показал.
— Действительно есть. Но все равно не пущу. Больно ты грязен! — заключил охранник.
Рыло заметил в его глазах жадный блеск. Ага, хочет получить на лапу, понял уголовник. Будь ситуация иной, по яйцам получил бы этот козел, а не на лапу, мысленно ругнулся Рыло. Но сейчас выбора нет. Только вот сколько дать?
— За штуку сговоримся? — спросил он.
— Засунь себе в жопу свою штуку! — оскорбился парень.
— А сколько? — удивился Рыло.
— Пять!
— Хорошо, четыре!
— Ты не на рынке. Или пять, или ментов свистну! Понял?!
— Ладно, пять так пять, — согласился Рыло. Встречаться с ментами ему вовсе не улыбалось.
Вошел в магазин грязный, оборванный бомж. Вышел элегантный господин — с омерзительным, правда, лицом, но вполне приличный. Типичный «новый русский» средней руки. Только ладони ободраны…
— Где здесь гостиница? Скромная, но со вкусом? — спросил Рыло обалдевшего охранника. — И чтоб паспорт не спрашивали… — понизил голос уголовник. — Я путешествую тайком от жены… — добавил он доверительно.
Этим Рыло и отличался от своего друга и подельника Свиньи — умением быстро приспосабливаться к любой ситуации, мгновенно схватывая ее суть. А губили его обычно безудержная грубая похоть, столь же безудержная жадность да тупой гопнический гонор. Возможно, не будь всего этого — стал бы Рыло крупным блатным авторитетом.
— Гостиница есть, — промямлил охранник. — Только там своя система… Очень дорого… Могу предложить частную квартиру, хотите? Живет бабушка-старушка одна, совсем глухая, комнат целых три… Вы надолго к нам?
— Посмотрим. На недельку, может… А прямо сейчас отправиться к этой бабушке-старушке реально?
— Реально… У нее все равно бессонница. Подождите, я предупрежу напарника и провожу вас.
Парень имел адреса десятка подобных бабушек-старушек, с каждой получал комиссионные за постояльцев, поэтому старался. Магазин, расположенный вблизи вокзала, был достаточно удобной точкой
