— Вы это узнаете вскоре!
— Не понимаю, — сказал Антраг, — зачем нас собрали здесь и отдали под ваше начальство, полковник?
— На этот счет я могу вам кое — что сообщить, — отвечал тот, улыбаясь.
— Конечно, я очень рад быть на время вашим подчиненным, полковник.
— Напротив, я, господа, крайне польщен доверием его превосходительства, господина президента, по славшего меня к вам.
— Говорите же, дорогой полковник!
— Вот в чем дело, господа! Ваши слуги, как не носящие формы, менее заметны, нежели солдаты, для тех, кто наблюдает над равниной; вот почему их выбрали занять этот пост.
— Решительно ничего не понимаю, полковник, вы говорите какими-то загадками.
— Крайне сожалею, — отвечал с улыбкою полковник, — что не могу теперь выразиться яснее. Но скоро вы сами узнаете, в чем дело.
— Надеюсь, зато сейчас, дорогой полковник, я ничего не понимаю кроме того, что мы каким-то образом превратились в солдат, чтобы помочь вам в каком-то неизвестном деле.
— Однако, господа, это дело касается вас больше, чем вы предполагаете.
— Вы думаете?
— Уверен в этом, да вскоре и вы, господа, согласитесь со мною.
— Хотел бы этого, так как, сознаюсь, терпеть не могу идти вслепую, не зная куда.
Наступило молчание. Полковник поднялся и стал прохаживаться взад и вперед, бросая кругом испытующие взоры и иногда останавливаясь, будто слышал неуловимый для других шум. Вдруг он поднес два пальца к губам и с таким искусством свистнул, подражая орлу — ягнятнику, что оба креола невольно подняли головы, думая найти вблизи эту птицу.
Между тем негры тотчас же вскочили на ноги и, схватив свое оружие, исчезли в кустах. Это произошло с такой быстротою, что ни один листик не пошевелился. Всякий след лагеря исчез как бы по волшебству; остались только трое наших собеседников.
Двое креолов обменялись растерянными взглядами: они решительно не понимали этой внезапной перемены.
— Что произошло? — с беспокойством спросил плантатор.
— Не атакованы ли мы? — прибавил Антраг.
— Ш — ш, слушайте, — проговорил полковник.
Все насторожились. В кустах явственно послышался шум, быстро приближавшийся к тому месту, где они находились.
— Должно быть, дикий бык! — проговорил плантатор.
— Или кабан!
— Тихо! — повелительно прошептал полковник и, неожиданно схватив обоих за руки, заставил их присесть за огромным стволом бавольника.
В то же время в кустах раздался сильный треск и оттуда выбежали два человека, быстро вскарабкались по крутому склону оврага и исчезли в лесу, где мало — помалу и замолк шум их шагов.
— Теперь, господа, можете встать, — разрешил полковник, первым подавая пример, — извините меня за то, что я так грубо поступил с вами; но вы сами видели, что это было необходимо!
Он дал новый сигнал и негры снова появились.
— Возможно ли! — вскричал Антраг, — Флореаль — Аполлон!
— И Марселен!
— Действительно, вы не ошиблись, — проговорил полковник, — эти два человека сейчас пробежали перед вами.
— Я решительно теряюсь, — заметил плантатор, — Флореаль на свободе в сопровождении Марселена, Марселена, к которому господин питал такое доверие и который так низко изменил ему!
— Воздержитесь судить о поведении этого человека, господа, поверьте мне! — сурово проговорил полковник.
— Но ведь мы собственными глазами видели, это он.
— Так что же из того, что видели?
— Как что же?! — воскликнул плантатор. — Разве вам мало этого?
— Посмотрим!
— Что касается меня, — беспечно заявил Антраг, — то съешь меня собака, если я что-нибудь понимаю в этой фантастической стране. Я даже не уверен теперь, не грежу ли я? Впрочем, если я сплю, то меня разбудят.
С этими словами он снова уселся на ствол бавольника. Вдруг раздался шум, как бы от мерного шага людей, идущих плотной массой.
— Это что еще такое? — спросил он.
— Это наши друзья! — спокойно отвечал полковник.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, — весело проговорил молодой человек, — черт возьми, сейчас мы получим новости!
Между тем шум послышался над их головами, а минуту спустя в овраг спустилась сотня солдат. Во главе их спокойно шел Шовелен. С его лица исчез всякий след колебания. Со спокойным достоинством и твердой решимостью он шел впереди солдат как человек, сознающий, что на нем лежит великий долг, который он решил исполнить во что бы то ни стало, каковы бы ни были для него последствия от этого, даже если бы ему пришлось пожертвовать своей жизнью.
При виде троих мужчин, Шовелен с улыбкою на устах поспешил к ним навстречу и вежливо сказал:
— Я очень рад видеть вас здесь, господа!
— Хотя мы и не знаем, чего желают от нас, но мы, не колеблясь, будем повиноваться приказаниям президента республики! — отвечал плантатор.
— Генерал Жефрар знал, что вполне можно рассчитывать на вашу преданность, господа! — отвечал агент полиции.
— Виноват, не разрешите ли обратиться к вам с одним вопросом? — спросил Антраг.
— Пожалуйста!
— Благодарю вас, и вы ответите нам?
— Почему же нет?
— Черт возьми, да вот полковник Доден, по — видимому, не расположен отвечать на наши вопросы!
— Без сомнения, полковник имеет на это серьезные причины! — проговорил Шовелен, улыбаясь.
— Вероятно, а вы не имеете их?
— Напротив, я с удовольствием удовлетворю ваше любопытство!
— Прекрасно, я и мой друг, мы желаем знать, для чего нам приказали идти сюда и отдали под начальство полковника Додена, о котором, впрочем, мы не можем ничего сказать, кроме хорошего.
— И это все, что вы желаете знать?
— Да!
— Президент, господа, человек большого ума, он никогда не действует наобум!
— Поверьте, я никогда и не сомневался на этот счет!
— Так я постараюсь вам объяснить, в чем дело!
Шовелен задумался на минуту, потом с видом человека, открывавшего важную государственную тайну, продолжал:
— Знайте же, господа, что общественному спокойствию угрожает большая опасность: открыт опасный заговор!
— Заговор! — с изумлением вскричали оба креола.
— Да, господа, — продолжал Шовелен, — заговор, целью которого являются убийства и грабежи. Вуду подняли низший класс населения. К ним присоединились бродяги и честолюбцы. Лозунгом
