— Итак, — весело сказал Пензоне, — сам доктор отказывается от своих сумасбродных идей, и нам не придется прибегать к тому, о чем я говорил.
Мисс Дебора не отвечая, печально покачала головой.
— Это было бы очень хорошо, — сказала она, — но я не смею надеяться. Увы! Эдгар, я боюсь, очень боюсь.
Мистер Токсон не долго оставался на рынке. Там он сделал какие-то покупки, в числе которых был один большой сверток, с которым он и вошел в бен гало, а потом в свою комнату, где и закрылся.
Что же касается метиса, то он в большом волнении отправился на внутренний двор, где мы уже присутствовали при его разговоре с девадаси.
Маска бесстрастия, покрывавшая его лицо во время разговора с европейцем, упала и обнажила его искаженное лицо.
— Все потеряно, — думал он. Этот иностранец, этот англичанин, прибывший сюда в такое время года… Его желание отправиться в Гондапур непременно сегодня вечером, в праздник богини Кали… Мы открыты, полиция гонится по нашим следам… Это ясно… Да этого и следовало ожидзать после похищения священного ящика!
В особенности одна беспокойная мысль не давалаему покоя: жертвоприношение не состоится сегодня вечером. Но подозрительный путешественник действует один. Он не знает дороги к святилищу. Допуская даже, что за ним на некотором расстоянии следует вооруженный отряд, то все — таки он ничего не может сделать с наступлением вечера. Следовательно, у него, Кабира, есть время предупредить своих братьев, указать на опасностям грозящую им всем, и, кроме того, они успеют, прежде чем рассеяться в всеобщем бегстве, удовлетворить свое мщение над преступницей, предавшей их!
Но надо поспешить, с наступлением ночи, прежде всего, предупредить верховного жреца и других верных людей, находящихся в Гондапуре.
— Если бы пария, сказавший мне сегодня утром условную фразу, был здесь, — думал метис, — я бы отправил его туда, а сам в это время остался в бенгало смотреть за иностранцами. Но где же он? Я ему сказал придти ко мне в часы сиесты, и он не пришел? Чтобы это значило?
— Однако, — продолжал он размышлять, — пора окончательно решиться. Вечером я отправлюсь в Гондапур как только станет темно. А пока надо избегать разговоров со шпионом, ибо при долгих распросах у него может возникнть подозрение, — поэтому я спрячусь в конюшню.
Он направился к хлеву, где стояли зебу, но прежде чем войти туда, он протянул руку по направлению построек бенгало, где отдыхали нежданные враги, ставшие на его, метиса, дороге. Страшное проклятие сорвалось с его губ; черты лица его исказились; он бормотал какие-то таинственные слова, страшное заклинание, которое могло навлечь на голову тех, кому оно относилось, всю неукротимую ярость богов — мстителей!
IV
Отрицательный результат разговора мистера Токсонас китмудгаром доставил небольшое утешение мисс Деборе и Пензоне.
Молодые люди вошли в бенгало. Пензоне сильно желал поговорить с кузиной на ту же тему, но та дала ему понять, что хочет побыть одна. Дебора пошла в свою комнату, сказав огорченному кузену, что увидится с ним во время ужина, т. е. в семь часов вечера.
Бедный малый, оставшись один, провел под колоннадой бенгало самые печальные минуты своей жизни. Он жестоко упрекал себя в том, что не сдержался и признался кузине в любви. Благодаря этому несчастному признанию, он, без сомнения, отдалил от себя прелестную американку и лишился в такой решительный момент ее дружбы. И нужно же было ему выбрать такое неудобное время для объяснения в любви и до того забыться, чтобы без должного почтения говорить об ее отце! Ведь Дебора и без того озабочена предстоящей судьбой мистера Токсона, а он еще пристает со своей любовью! Разве это хорошо? Разве так поступают истинные джентльмены?
Поэтому в дальнейшем он дает себе слово держать себя вполне корректно по отношению к кузине, и постарается употребить всевозможные средства, чтобы сгладить дурное впечатление произведенное его неуместным признанием.
Между тем, время отдыха кончилось. Обитатели бенгало понемногу стали пробуждаться Живописные проходы под арками и между различными строениями бенгало с открывавшимся с них видом на окрестности, невольно привлекли внимание Пензоне, так еще недавно находившегося в этой стране чудес, в Индии, которую он скорее пролетел, чем проехал не имея времени осмотреть даже те места, где мистер Токсон вынужден был останавливаться.
Внезапно перед ним появилась мисс Дебора, бледная и встревоженная.
— Наконец-то я вас нашла, — проговорила молодая девушка, подходя к нему, — вы мне очень нужны.
— Что случилось?
— Отец…
— Что? Ваш отец? Что с ним случилось? Говорите.
— Он исчез! Пензоне одним прыжком очутился около бенгало. Исчезновение доктора, как гром, поразило его. Молодой человек мысленно бранил себя, что на несколько минут, предавшись мечтаниям, упустил из вида мистера Токсона.
В немногих словах Дебора рассказала ему, как ей понадобилось поговорить с доктором, как она вошла в его комнату и увидела, что она пуста. Потом бросилась искать отца под арками, под навесом, но тщетно. Приказала позвать к себе китмудгара, чтобы распросить его, но его нигде не могли найти.
Первым делом Пензоне отправился в свою комнату. Войдя в нее он испустил вздох облегчения, увидя, что лаковый ящик стоял на том же месте, покрытый своей серой покрышкой.
— Слава Богу! — произнес он. Если бы доктор отправился на поиски нирванистов, то непременно бы захватил с собой ящик.
Потом вместе с Деборой он во всех уголках и закоулках бенгало принялся звать и искать повсюду мистера Токсона.
Но напрасно они переходили от строения к строению, напрасно приказывали привести исчезнувшего метиса, напрасно расспрашивали всех слуг — мистер Токсон как в воду канул.
Не уехал ли он?
Очевидно, нет, потому что все его вещи были здесь, в его комнате. Его ручной саквояж, его перчатки, даже палка лежали на стуле.
Вдруг, войдя чуть ли не в двадцатый раз в комнату доктора, Пензоне увидел на столе письмо, которого он раньше не заметил.
Он быстро схватил конверт и взглянул на адрес: письмо было адресовано на имя мисс Деборы Токсон.
Пензоне протянул его кузине. Та с лихорадочною поспешностью схватила его, развернула и дрожащим голосом стала читать:
Милая Дебора!
Это письмо содержит последнее «прости» твоего отца…
Прочитав эту первую фразу, у молодой девушки подкосились ноги и она опустилась на кресло, которое Пензонепоспешил придвинуть к ней. Буквы прыгали у ней перед глазами. Она не в состоянии была продолжать чтение и протянула письмо кузену, взглядом прося его почитать.
…Мне очень прискорбно, — что я покидаю тебя, не прижав к своему сердцу Но я хочу пощадить и тебя, и себя самого от волнения и слез, этих постоянных спутников всякого прощания.
