Помимо этого, у современных польских летописцев можно найти и биографии отдельных «героев» борьбы за польскую принадлежность «восточных окраин», чуть ли не сравнимые с житиями святых. Вот какими громкими делами «прославился» на белорусской земле один из них, а именно пан Дурас:
«В 1945 г. тергруппа Дураса убила 8 военных на хуторе Островля, работника милиции в деревне Верх-Лида.
Осенью 1945 г. в Цебах во время ужина Дурас с сообщниками ворвался в хату и демонстративно за столом застрелил Яна Филипчика, а также его соседа Игната Шешку.
В мае 1946 г. Михаил Дурас ночью ворвался с несколькими сообщниками в дом Петрыковского в дер. Малейковщина. Убил Болеслава Петрыковского, его жену, сына Томаша и дочку Геню. Сына Эдика не было дома. Дурас ждал до утра и довел преступление до конца...
...активная участница банды Стефания Тубелевич, догнав убегавшую от бандитов молодую девушку, которая работала финансовым агентом, зубами, как волчица, перегрызла ей горло.
Гордон-Лялевская в одном из населенных пунктов заперла в бане семью из 5 человек и живыми сожгла, причем вместе с матерью и грудного ребенка.
Бандиты из банды Дураса при уничтожении семьи старосты Цвермского с/с Ковальчука у его беременной дочери выдавили плод, после чего ее и всю семью задушили колючей проволокой.
Тергруппа Букатки на протяжении 1946-1948 гг. совершила 20 террористических актов над советским активом и местным населением, в результате которых убито 4 председателя с/с, сожжено 2 с/с и ограблено 2 магазина сельпо».
Что же касается Букатко, то этот перевертыш до 1946 г. был председателем сельсовета, и многие его бывшие работники поддерживали с ним связь. Да и вообще немало польских семей оказывали поддержку бандформированиям. И все же с более или менее организованными бандформированиями в Западной Белоруссии и на Виленщине в целом было покончено в 1947 г. Правда, отдельные бандиты прятались по лесам еще до начала 50-х гг., но постепенно их тоже либо поймали, либо уничтожали. А до тех пор они продолжали осуществлять «защиту» своих соотечественников следующим образом:
«...летом 1950 г. я убил уполномоченного агента по Третьяковскому сельсовету Лидского района Дягилева... Убил я его из-за того, что подозревал в связи с органами МВД и что он пробовал меня задержать». (Из протокола допроса И.А. Грынцевича от 20 октября 1953 г.)
«Узнав о том, что в деревне находится работник финансовых органов, Грынцевич на рассвете пролез в окно хаты и на глазах онемевшей от страха хозяйки убил ни в чем не повинного сонного человека, забрал документы и исчез...»
Всего же за период 1945-1948 гг. именно в этих местах, где правила во время гитлеровской оккупации АК, т.е. в Лидской и Щучинском районах, террористами из АК было убито 257 человек партийных и советских работников, офицеров и т.д. и более 3,5 тыс. человек населения [244]. Так что судите сами, какие «герои» воспеваются ныне в Польше. Вместе с весьма похожими чеченскими...
Агония на Западной Украине
В Западной Украине по уже известным нам обстоятельствам ситуация складывалась совершенно иначе. Это подтверждают и польские источники: «После разгрома частей, сформированных для акции 'Буря', партизанская активность АК на этих территориях была, как кажется, значительно слабее, чем на севере от них, что по крайней мере частично явилось результатом украинской стихии. Во всяком случае, документы НКВД значительно чаще говорят об УПА, чем о польской конспирации, которая преимущественно имела городской характер»[245].
На Волыни ввиду того, что основные силы АК, вышедшие из подполья и создавшие 27-ю дивизию, практически полностью покинули ее территорию, партизанских отрядов АК не осталось. Тем не менее АК, а точнее, ее наследница — уже известная нам организация, попыталась даже в столь безнадежных условиях хоть немного, да напакостить. Если уж не удалось сорвать мобилизацию в армию «наймитов» Берлинга и РККА, то при известной доле находчивости и этот провал можно было обернуть в свою пользу. Так, в конце весны 1944 г. известный на Полесье партизан М. Собесяк получил разрешение советского командования на формирование сильной партизанской бригады для последующей переброски в Польшу. И формировал он ее из всех, кто хотел воевать с гитлеровцами: из польских партизан АК и тех, кто был в советских партизанах, из членов польских самооборон, офицеров запаса прежней польской армии. Однако из состава бригады в 900 человек около 300 были арестованы НКВД, которому стал известен приказ АК, предписывающий офицерам луцкого инспектората вступить в нее полным составом с целью проникновения в командование всех ее подразделений и штаб. И если бы эти планы не удалось вовремя предотвратить, то после прибытия бригады на территорию Польши Собесяку было бы предложено перейти на сторону польского подполья. В случае же его отказа и он и его штаб были бы ликвидированы, а бригада перешла под командование «НЕ». И пусть этого все-таки не случилось, о доверии членам АК не могло быть и речи, тем более что легализоваться они и не собирались.
В округе АК №3 (Львов, Станиславов, Тернополь) после завершения «Бури» и ареста высших офицеров и командования АК округа на месте осталась вторая, так сказать, запасная структура, подготовленная главным диверсантом Фельдорфом (псевдоним «Ниль») — организация «НЕ» под командованием подполковника Ф. Янсона (псевдоним «Райграс»). Янсон во время проведения «Бури» остался в подполье и ликвидировал структуру штаба АК, создав штаб «НЕ». «НЕ» продолжала поддерживать радиосвязь непосредственно с Лондоном. А так как многие командиры АК были известны НКВД, их перебросили в соседние районы Польши. Туда же были передислоцированы и партизанские отряды, остававшиеся на тот момент на территории, занятой немцами.
В отличие от других округов АК (на Волыни, в Белоруссии и Литве) в Галиции различные вооруженные организации под эгидой «НЕ», вошедшие в 1943 г. в АК в рамках объединения польского подполья, действовали практически независимо друг от друга. Наиболее сильной структурой оставалась «Национальная военная организация». В ее подчинении находился даже один небольшой партизанский отряд. Однако она в основном занималась пропагандистскими мероприятиями, издавая несколько газет вплоть до начала 1945 г. В связи с тем что у организации не хватало финансов на свою деятельность, единственной удачной ее акцией стало нападение на магазин «Гастроном» во Львове. На этом все и закончилось, так как вскоре ее участники были арестованы. Несколько позже, в начале марта 1945 г., НКВД окружил и полностью уничтожил и партизанский отряд «Национальной военной организации», находившийся к югу от Львова.
Также во Львове после установления там советской власти действовала небольшая группа организации «КОН» (Конвент национально-освободительных организаций), не вошедшая в состав «НЕ». Однако и эта организация ни в чем себя особенно не проявила и до середины 1945 г. занималась в основном изданием нелегальной газетки.
В Галиции НКВД посредством хорошо налаженной агентурной работы удалось ликвидировать структуры «НЕ» к концу 1945 г. Во Львове было арестовано около 130 членов этой организации. В феврале 1945 г. в сети НКВД попал комендант округа Ф. Янсон. В феврале 1945 г. было ликвидировано командование станиславовского округа, в июне — радиостанция округа под Львовом, в конце 1945 г. перестал существовать округ. Впрочем, активных действий эти округа не вели, ограничиваясь изданием нелегальной прессы. Тем не менее надо отметить, что оставшиеся структуры «НЕ» пытались организовать побеги арестованных членов, и это им даже частично удалось в октябре 1945 г.
Как ранее в Белоруссии и Литве, значительную часть структур АК, а потом «НЕ» полякам удалось переправить с Западной Украины на территорию Польши. После чего полякам с Украины и Белоруссии пришлось пережить драматический эпизод прощания с родиной. Также как и украинцам с белорусами. С той разницей, что одни ехали в Польшу, а другие в СССР.
А в заключение, как всегда, приведем высказывания тех, кто жил в интересующий нас период времени и был непосредственным свидетелем и участником обсуждаемых событий, в отличие от современных исследователей, знающих их исключительно по документам. Вот что говорит Збигнев
