— Думала, пока вас нет, все успею пропылесосить! — проговорила она, как бы оправдываясь. — Если вам шум мешает, я перестану… хотя осталось совсем немного, я уже почти закончила!
— Ничего, можете продолжать, — проговорила Катя севшим от волнения голосом.
На негнущихся ногах она пересекла холл, вошла в столовую.
Наташа явно дала ей понять, что никуда не уезжала, что весь день, или по крайней мере несколько часов, занимается уборкой.
Но этот отпечаток на клумбе… и точно такой же отпечаток во дворе адвокатской конторы…
Катя прислушалась к гудению пылесоса и крадучись, стараясь не шуметь, выбралась из дома через заднюю дверь. По мощеной дорожке она обогнула дом, выглянула из-за угла.
Перед домом никого не было.
Катя прокралась мимо гаража, приблизилась к машине домработницы и, воровато оглядываясь, прикоснулась к ее капоту.
Капот был горячий.
Значит, на этой машине только что ездили. Значит, Наташа только что откуда-то вернулась…
Вернулась и сразу же сделала вид, что давно занимается уборкой.
Для чего ей понадобилась эта комедия?
Понятно, чтобы обеспечить себе алиби на время убийства адвоката…
Кате стало холодно. Ее заколотило, хотя стояла прекрасная, теплая погода, какая часто стоит в Подмосковье в середине сентября. Настоящее бабье лето. В волнении ей не пришла в голову мысль, за каким чертом домработнице понадобилось убивать адвоката Ольховского. Что их могло связывать? Катя давно уже перестала руководствоваться здравым смыслом — слишком много выпало на ее долю за последние два дня.
В ее доме живет убийца!
Убийца стелет ее постель, гладит ее белье, убирает в ее комнатах, подает ей еду…
Катя вспомнила утреннюю историю с паспортом.
Она не сумасшедшая и не страдает провалами памяти, она совершенно точно помнит, что ее паспорт лежал в верхнем ящике секретера, но Наташа ясно дала понять, что считает хозяйку забывчивой идиоткой…
Что же за игру ведет ее домработница?
Такая скромная с виду…
Для чего ей понадобился паспорт хозяйки? И самое главное — чем ей помешал адвокат Ольховский?
— Катерина Антоновна, это вы? Вам помочь? — раздался вдруг за ее спиной голос.
Она вздрогнула и обернулась.
Рядом с ней стоял водитель Толик.
— Ничего… — пробормотала она. — Эта машина… надо ее убрать в гараж…
Толик не успел ответить, потому что на подъездной дорожке показался Виталий.
— Ты вернулась? — проговорил он, подходя к Кате, и Катино сердце привычно забилось от одного звука его голоса. Она забыла, о чем только что просила водителя, забыла обо всех своих подозрениях.
Виталий подошел к ней, торопливо поцеловал в щеку, продолжил начатую фразу:
— Как там в милиции?
Катя только собралась ответить, но он, кажется, не ждал ее ответа, он говорил о своем:
— Очень удачно, что ты вернулась. Я возьму Толика с машиной, моя как назло сломалась, мне пришлось вернуться на такси… Тебе ведь никуда больше не надо?
— Никуда, — отозвалась Катя, почувствовав легкий укол обиды оттого, что муж не стал ее слушать, он спросил ее про милицию просто из вежливости. — Конечно, можешь взять машину… А ты не пообедаешь со мной, раз уж приехал домой?
— Нет, малыш, — он озабоченно взглянул на часы, — обедай одна, у меня еще есть сегодня важные дела… Но вот к вечеру будь готова, я заеду за тобой, и мы поедем в одно очень приятное местечко…
Катя проводила взглядом уезжающую машину и вернулась в дом.
Наташа позвала ее в столовую, где уже был сервирован обед.
Домработница накрыла на одного человека — получается, она уже знала, что Виталий не будет обедать.
Она сновала вокруг стола безмолвно, с поджатыми губами — видимо, все еще дулась из-за утренней истории с паспортом.
Катя следила за ней и мучилась сомнениями.
Наташа, ее домработница, которая живет в ее доме уже третий год, — неужели она убийца?
Обидчивая, вздорная, глуповатая, болтливая — Катя могла продолжить список ее недостатков, но у нее были и несомненные достоинства: она аккуратна, честна, предупредительна…
И в любом случае она добрая женщина. Как говорится, мухи не обидит.
Катя не могла представить ее с пистолетом в руке, целящейся через окно в адвоката…
Но люди не рождаются убийцами, они становятся ими под давлением обстоятельств, ради материальной выгоды или из страха… иногда просто сходят с ума и начинают убивать без смысла и без видимой причины…
Но Наташа… Не может быть! Это совершенно не вяжется с ее характером! Она такая… скучная, обыкновенная, нормальная до кончиков своих акриловых ногтей!
Но ведь отпечаток под окном Ольховского в точности совпадает с отпечатком колеса Наташиной «восьмерки»!
Конечно, Катя не эксперт, может быть, сходство отпечатков ей только померещилось, специалисты поднимут ее на смех… А горячий капот ее машины? Уж это Кате точно не показалось! Может быть, рассказать обо всем в милиции? Только не этому ужасному Сергачеву!
А больше она никого не знает.
И вообще, зачем Наташе было убивать этого адвоката?
Может быть, она сошла с ума, подвинулась на почве убийства?
Катя зачерпнула ложкой свой любимый сырный суп… и не смогла проглотить его: если Наташа — убийца, что мешает ей отравить свою хозяйку?
Она отодвинула тарелку и проговорила:
— Спасибо, Наташа, мне что-то не хочется…
— Что, невкусно? — В голосе домработницы снова прозвучала обида. — Это же ваш любимый суп…
— Спасибо, он вкусный… просто у меня нет аппетита.
Катя взяла персик, вонзила в него зубы.
Фрукты по крайней мере нельзя отравить…
Или можно? Ввести яд шприцем… кажется, в одном старом фильме именно так отравили героиню. Да что далеко ходить за примерами — Белоснежку отравили яблоком…
Ей показалось, что персик горчит. Она отложила его и встала из-за стола.
— Ну как хотите. — Наташа поджала губы и сложила руки на переднике. — Все на похудении помешались… Вам-то зачем, вы и так стройная…
Около шести Виталий прислал за ней Толика.
Дороги были на удивление свободны, и они без проблем добрались до банка, где Катя пересела в машину Виталия.
— Ты чудесно выглядишь, малыш! — проговорил он и поцеловал в краешек рта легким, скользящим поцелуем, от которого сладко забилось Катино сердце. — Сейчас мы поедем в одно славное местечко. Его практически никто не знает…
Это Катю как нельзя больше устраивало: она не хотела бы сейчас оказаться в одном из тех модных мест, где по вечерам собирается вся московская тусовка, где нельзя и шагу сделать, чтобы не наткнуться на знакомого, который тут же начнет по десятому разу пересказывать тебе самые свежие светские сплетни…
