Разбойный воевода на меч свой длинный оперся, плечи опустил.
– Нет более этого славного народа, – говорит. – В жиру сгинул, и мы теперь скорбим. А вы снимите-ка скуфейки и впредь не смейте носить.
Важдай бич из-за пояса выдернул.
– А ну, расступись! Дай дорогу!
Мытари лишь засмеялись.
– Коли речь нашу понимаете – внемлите, – сказал строже Пестун. – Бросайте шапки на землю. Не то сами сымем!
– Скуфь ни перед кем шапки не ломает!
– Вот и поглядим, Скуфь вы или самозванцы. – Старик махнул рукой своим. – Отнимите у них скуфеечки!
Сам же взглянул с прищуром из-под низких бровей и неторопливо пояс с мечом расстегнул, отложил в сторону, затем кожаные латы стащил, оставшись в одном рубище. И вся его шайка тотчас начала разоболокаться.
Чуть помедлив, и ярый муж скинул доспехи, однако шапку оставил. И не успели они еще схватиться со святским воеводой, а только кругами походили, а обе рати вмиг сбросили латы и кольчуги да со свистом и гиканьем ринулись друг на друга.
Свара затеялась лютая, но веселая, до смерти никого не били, а только ребра трещали да зубы брызгали. Сары, выросшие на коне верхом, в рукопашном бою не так ловки были и часто летели кувырком, спасая шапку; святичи же, верно, всю жизнь ногами по земле ходили, оттого стояли крепко и сноровисты были кулаками махать. К тому же повсюду деревья мешают и тоже будто скачут вместе с мытарями, да и нельзя было со святичами биться, как с супостатом.
Важдай с Пестуном добрый час провозился и все никак не мог достать кулаком. Старик то за дерево уйдет, то присядет или увернется, но сам не бьет, а вроде как играет и все норовит шапку сдернуть. Ярый муж с одной стороны к нему, с другой – никак не попасть! Вздумал на поясах с ним схватиться и силой на землю свалить, но его не взять, уходит, как призрак: только что был спереди, а уже сзади хочет скуфейку сорвать.
И уж притомился Важдай ловить соперника, и тут он руки вскинул да как гикнет! И на миг ярый муж оцепенел, зачарованный, ибо гласа такого никогда не слышал, аж в ушах зазвенело! Пестун же тотчас схватил шапку и кинул себе за спину. И вся его шайка враз стала срывать шапки с обомлевшей Скуфи и бросать, а там другие разбойники ловят и нанизывают друг на друга!
Спохватился ярый муж – позор-то какой! – и кинулся в драку безрассудно, дабы скуфейку отнять, но тут на пути дерево встало...
Очнулся Важдай, вскочил, да поздно: вся Скуфь лежит, на четвереньках или на ногах стоит, и вся простоволосая.
Святский воевода же гордо подбоченился и сказал:
– Недостойны вы скуфейки носить. Так что ступайте в обратный путь, покуда мы у вас бичи не отняли.
От обиды ярый муж к мечу было потянулся, однако вспомнил наказ государя и решил сговориться со святичами:
– Верните нам шапки, а мы жиром заплатим.
Довольные мытари захохотали, а старик снова сделался печальным.
– Нам и шапок довольно. Снаряжайтесь да поворачивайте.
– Нельзя нам без скуфеек возвращаться, – признался Важдай. – Теперь мы не государево посольство, а изгои, и нет нам дороги в свою землю.
Разбойный воевода вроде бы помягчел, спросил участливо:
– Скажи по правде, зачем к рапеям собрались?
Лгать уж было не к месту.
– Государь послал невест от них взять, ему и себе.
– Невест? – изумился Пестун. – Что же, в вашей земле дев не осталось?
– Девы-то есть, да разжирели они и рожать не могут. И часто умирают при родах.
Старик на драку был скор, но думал долго.
– Добро, – проговорил наконец. – Так и быть, ступайте, куда шли. Возьмете невест, на обратном пути я вам шапки верну. Не возьмете – тогда уж не обессудьте...
Снарядилась Скуфь, села на коней и отправилась к Рапейским горам, надеясь, что если вернется она с воинственными девами, то, может, святские таможенники и впрямь шапки отдадут, ну если нет, то, взирая на невест, государь смилостивится и простит.
Приехали битые витязи на Ра-реку, а там еще одна торговая застава, и мытари тоже святичи. Должно быть, слух впереди бежал, поскольку встретили их с насмешками и тоже выставились, глазеют на чужеземцев.
– Чем повинность платить станете? – спрашивают. – Пестуну шапками заплатили, а нам что дадите?
Обида грызла Важдая, а Скуфь и вовсе глядела, словно голодные переярки – едва только синяки да шишки сошли; раззудить бы мечи да заплатить святичам, но тогда обратного пути не будет, и шапок не видать...
Смирились.
– Хотите, жиру дадим.
– Говорят, от жиру толстеют, – смеются мытари. – Мы с вас копьями возьмем. Все равно с ними по лесу не проехать к Рапейским горам, ни тем паче за горы.
– На что вам копья?
– Вместо шестов на переправу! Ладьи гонять! Глядим, у вас прочное и легкое дерево, здесь такого не растет. А навершения себе возьмите, нам ни к чему.
По правде сказать, незаменимые в чистом поле, копья и впрямь мешали в лесу, приходилось иногда волочить за лошадью и уже не одно древко сломали.
Расплатилась Скуфь, святичи переправили ее на другую сторону и сразу подобрели, говорят:
– Не поминайте лихом! Мы ведь шапками да копьями с вас взяли, чтоб вы гордыню свою усмирили. Далее-то вам совсем не сладко придется. Нет такой страны – Рапеи! И не бывало сроду! За Рапейскими горами только леса дремучие да дикие звери. А людей там нет.
– Добро, мы поищем, – ответили витязи.
– За Ра-рекой коней берегите!
– Коней уж не отдадим!
Поднялась Скуфь на высокий берег и поехала лесом, уж без всяких дорог и троп торговых, держа путь на полунощь. Скоро не поскачешь, в иных местах дерева рубить приходилось, через болота пешими переходить, а малые реки вплавь, ибо все они здесь полноводные и глубокие. Три дня шли – ни единого человека не встретили, только непуганые рогатые звери бродят да медведицы с медвежатами. Еще через три место повыше стало, и вроде бы горы начались, только не каменные, лесом поросшие – Рапейские или нет, никак не узнать и спросить не у кого.
Долго ехали по тем горам, а им конца и края нет, непривычные лошади жилы себе натянули, скача то вверх, то вниз. И вот стали замечать то тропы узкие, то деревья срубленные, значит, где-то люди есть! Поднялись на гору, осмотрелись, а внизу синее озеро и вокруг селение, и ни тына, ни острога – вольно народ живет, безбоязненно!
Подобрались поближе, пригляделись, а люди все беловолосые, что мужчины, что женщины! Правда, не воду пьют, а рыбу из нее сетями ловят, и скот на лужках пасется, однако лошадей не видать.
Неужто рапеи?..
Взял Важдай с собой несколько витязей, остальных же поодаль оставил, и подъехал к селению. Жители увидели их и отчего-то засмеялись и пальцами тычут.
– Глядите! Глядите! – однако же кричат на сарском языке. – Экие смешные железные люди на великих коровах сидят!
Все селение тут же сбежалось, стоят, дивятся и хохочут. А с виду народ высокий, статный, образом
