К тому же, как она мне сама сказала, после Хагена я ей казался ангелом, а не озабоченным мальчишкой. Колдун отправил ее из замка только через три дня. Тогда мне в голову не пришло, а теперь, зная его привычки, думаю, он еще и подглядывал.
— Да-а, Сэнди, — проговорил Кеннет. — Я все лучше понимаю истоки твоей неприязни к колдунам. Замечательно, что ты не озлобился на весь свет. Жаль только, вежливости тебе негде было научиться. Семь лет у Хагена, потом еще неизвестно сколько плавал с этой свиньей Голдом. Даже общение с Кэтрин тебя не облагораживает.
— Злопамятный ты, Кеннет, — засмеялся капитан. — Я уже и прощения у тебя просил. Или ты так шутишь?
— В каждой шутке есть доля истины, — пожал плечами колдун.
— Не волнуйтесь, о магистр потаенных знаний. Если леди Кэтрин когда-нибудь пожелает представить меня своим высокородным родственникам, ей не придется краснеть. Моя сестра в свое время научила меня правилам поведения в приличном обществе. И еще: в юности я прочел все рыцарские романы из библиотеки Хагена, а их там было немало.
Сэндклиф произнес это необычайно церемонным тоном, со слегка ехидной, но все равно в высшей степени любезной улыбкой, ничем не напоминавшей его обычную наглую ухмылку. Кеннет удивленно поднял брови, Мартин фыркнул от смеха, Кэтрин скорчила кислую мину.
— Сэнди, только со мной, пожалуйста, никогда так не разговаривай, — сказала она. — Я этого сиропа наслушалась в алтонском дворце на всю оставшуюся жизнь.
— Как пожелаете, моя леди, — он слегка поклонился ей, потом взглянул на Кеннета. — Вам не кажется, магистр, что это я могу научить юную леди хорошим манерам?
— Капитан, вы не перестаете меня удивлять, — колдуна подобная церемонная манера вести беседу радовала необычайно. — Позвольте полюбопытствовать, к чему было использовать столь оскорбительный тон в разговоре с пиратом?
— Достопочтенный магистр, — продолжал изощряться Сэндклиф, — мой бывший капитан своим неожиданным появлением приставил кинжал к шее вашего покорного слуги. Я находился во власти жестокого пирата. Он видел это и знал, как хорошо я понимаю всю прискорбность собственного положения. Не в моем характере целовать руку, занесшую меч для смертельного удара. И, как вы помните, Голд сам задал тон нашей беседы. — Капитан, по-прежнему любезно улыбаясь, смотрел на млеющего чародея. — Говоря по-простому, — тут же продолжил он своим обычным тоном, — Джек взял меня за яйца и не собирался отпускать, а у меня в такой ситуации не возникает желания встать на колени и целовать обидчику задницу. Впрочем, подобными вещами с мужиками я вообще не занимаюсь.
Мартин, любивший посмотреть, как Сэнди дурачится, смеялся, уже не скрываясь, Кэтрин тоже развеселилась. Кеннет огорченно покачал головой.
— Ненадолго тебя хватило.
— Если пожелаете, магистр, с вами я буду изъясняться только в такой манере. Я вам обязан благополучием любимой и друга, и, возможно, своей жизнью.
— Было бы иногда приятно слышать от тебя цивилизованную речь, но мне совсем не нужно, чтобы ради старческих причуд ты ломал свою природу.
— Спасибо.
— Сэнди, ты запросто можешь давать в столице уроки изящной словесности, — сказала Кэтрин.
— Нет уж, Кэт. До твоего фамильного замка я, возможно, когда-нибудь доберусь, но в столицу ты меня не затащишь, — фыркнул он.
Путешествие завершилось без приключений. Еще два раза корабль Сэндклифа попадал в шторм, но обошлось без серьезных повреждений. Через два месяца плавания «Дочь Океана» бросила якорь в порту Андовера, города на южном побережье княжества Стонтор.
XI
Кэтрин, как ни понравилось ей морское путешествие, была невероятно счастлива ощутить под ногами твердую землю. Сэндклиф заметил это и не упустил шанса подколоть подругу:
— Кэт, ты, похоже, и впрямь прирожденный мореход. Радуешься, как дитя, ступая на сушу после длительного плавания. Но готов спорить, через месячишко тебя так в море потянет — аж выть захочется.
— Тебе виднее, Сэнди, — усмехнулась она. — Если что, завоем вместе.
Визит в Стонтор был не первым для Кеннета и обоих мужчин Кэтрин. Правда, знакомство Сэндклифа с княжеством ограничивалось несколькими портовыми городами, в число которых входил и Андовер. Мартин однажды сопровождал торговый караван из лежащей на востоке соседней Подлунной империи в северные области Стонтора. Колдун бывал здесь не раз, проводя какие-то исследования в обширных болотах, занимавших чуть ли не треть территории княжества. Во время плавания путешественники обсудили план действий по прибытии на место, поделились друг с другом сведениями о стране и ответили на вопросы любопытствующей Кэтрин.
Девушка внимательно выслушала информацию о нравах и обычаях Стонтора, но еще больше ее заинтересовали повестовования Кеннета о Подлунной империи. Восточное государство населял народ, с представительницами которого Кэтрин уже довелось познакомиться на Джибролте. Это были те самые «лисички», содержавшие полюбившуюся ей купальню. Подлунная имела большую территорию: император властвовал над всей восточной частью Континента, по площади равной десятку Алтонов. Проживавшие там люди внешне очень отличались от жителей других стран, да и культура у них была своеобразная. Больше всего воображение Кэтрин поразил рассказ о защищающей западные границы Подлунной каменной стене высотой никак не менее чем в четыре человеческих роста. Ширина ее позволяла трем конникам ехать в ряд. На равных расстояниях по всей длине стены находились пограничные посты с достаточным количеством хорошо обученных воинов. Титаническое сооружение надежно ограждало Подлунную от вторжения чужеземцев. Император, располагая большой густонаселенной территорией, мало интересовался западными соседями. Общение шло главным образом через море и сводилось к торговле. В политических и военных союзах Подлунная не нуждалась, поэтому ее порядки в корне отличались от принятых в других странах Континента. В частности, там разрешалась магия, вернее, пользование магическими предметами. Портовые города были открыты для некоторых видов нелюдей, но колдунов император, как и прочие властители Континента, не жаловал, так что все ограничения Кодекса действовали и на территории Подлунной.
Княжество Стонтор тоже отличалось от западных соседей. Климат здесь, как и во многих других странах Континента, был мягким. БОльшую часть территории покрывали леса. Даже в топях росли огромные болотные кипарисы, чья древесина, удивительно прочная и устойчивая к гниению, высоко ценилась. Дома стонторцы строили из бревен, здания из камня и кирпича встречались не часто. Кэтрин и Мартин, привыкшие к каменным замкам Алтона, так до конца и не поверили в рассказ Кеннета о том, что часть княжеского дворца сложена из стволов огромных дубов. Но здешняя архитектура и не имела отношения к цели их путешествия. Гораздо важнее было познакомиться с местными обычаями. А они оказались не слишком благоприятны для их троицы. В Алтоне никто б не обратил особенного внимания на их компанию, называй Кэтрин прилюдно одного из своих мужчин «милый», а с другим обращайся просто по-дружески. И никого бы не удивили слишком откровенные взгляды, которыми обмениваются девушка и приятель ее «милого». Не повезло парню, подружка попалась чересчур любвеобильная, что ж, случается. При алтонских свободных нравах такие «треугольники» почти в порядке вещей. Конечно, если б Мартин, капитан и их подруга не скрывали, что живут втроем, и мужчины при этом остаются друзьями, просто друзьями… Вот это уже вызвало бы возмущение общественности.
Здесь, в Стонторе, имелись свои особенности. Незамужняя женщина могла многое себе позволить в смысле занятий, обеспечивающих хлеб насущный. Даже к выбравшим древнейшую профессию относились почти с таким же уважением, как к любым другим зарабатывающим на жизнь женщинам, портнихам или кухаркам, к примеру. Более того, представительнице прекрасного пола, ежели у нее имелись способности и склонность, разрешалось стать воином, учителем, целителем, да почти всем, чем пожелает. Другое дело,
