Они вошли в сад, и яблоня встрепенулась.
– Наверное, ей очень одиноко.
Клер покачала головой и пошла в сарай за лопатой.
– Она вздорная и себялюбивая, Бэй. Не забывай об этом. Она хочет поведать людям о вещах, которых они знать не хотят.
Пока она копала у забора яму, Бэй стояла под яблоней и со смехом ловила зеленые листочки, которыми осыпало ее дерево.
– Смотри, Клер. Как будто дождь!
Клер никогда не испытывала теплых чувств к яблоне. Бэй по простоте душевной не замечала окружавшую дерево мрачную атмосферу.
– Хорошо, что ты не любишь яблоки.
– Я терпеть их не могу, – сказала девочка. – Но мне нравится яблоня.
Как только Клер закончила, они с Бэй пошли обратно в дом.
– Кстати, – произнесла Клер как можно небрежней, пока они шли, – у Тайлера сегодня опять вечерние занятия, как и вчера?
– Нет. Вечерние занятия у него в понедельник и в среду. А что?
– Так, просто интересуюсь. Знаешь, чем мы с тобой сегодня займемся? Будем разбирать старые фотографии! – с воодушевлением сказала Клер. – Хочу показать тебе, как выглядела твоя прабабка. Она была замечательная женщина.
– А фотографии вашей с мамой мамы у тебя есть?
– Нет, боюсь, что нет.
Клер вспомнились слова Сидни о том, что она забыла фотографии матери, когда уезжала. Может быть, она оставила их в Сиэтле? У нее тогда был такой перепуганный вид, когда она вспомнила об этом.
Клер мысленно сделала себе зарубку не забыть спросить об этом Сидни.
Не слишком ли она разоделась? Клер еще раз оглядела себя в зеркале в своей спальне. Не выглядит ли это так, как будто она слишком старается его соблазнить? Прежде она никогда не пыталась никого соблазнить, поэтому понятия не имела, как это бывает. Это было то самое белое платье, которое было на ней в вечер знакомства с Тайлером. Эванель еще сказала, что в нем она вылитая Софи Лорен. Клер потерла голую шею. Тогда волосы у нее были длиннее.
Наверное, все это выглядит глупо. Ей тридцать четыре года. На шестнадцать она определенно не тянет, но чувствует себя именно так. Пожалуй, чуть ли не впервые за всю свою жизнь.
Она спустилась по ступенькам, отметив, как неестественно громко цокают по дереву каблуки ее туфель. Она была уже почти внизу, как вдруг остановилась. Из гостиной донеслись голоса. Там были Сидни и Бэй. Ей придется пройти мимо них. Ну и что? В этом нет ничего необычного.
Она расправила плечи и преодолела оставшиеся несколько ступенек. Сидни с Бэй красили ногти на ногах. Клер так нервничала, что даже не сказала им, чтобы были аккуратны и не запачкали лаком мебель или пол.
Они были увлечены своим делом и не замечали ее, и Клер кашлянула.
– Я иду к Тайлеру, – объявила она из передней. – Когда вернусь, не знаю.
– Хорошо, – отозвалась Сидни, не отрываясь от ногтей Бэй.
– Я нормально выгляжу?
– Да, ты всегда хорошо вы…
Сидни наконец подняла глаза и увидела платье сестры, ее уложенные волосы и подкрашенное лицо, а также руки, в которых в кои-то веки не было блюда с угощением.
– Ого, – произнесла она с улыбкой. – Не убирай ноги, Бэй. Я сейчас.
Осторожно ступая на пятки, чтобы не смазать еще не высохший лак, Сидни вперевалку добралась до передней.
– Вот это неожиданность.
– Что мне делать? – спросила Клер.
Сидни пальцами взбила волосы сестры и заправила несколько прядок за ухо.
– По правде говоря, я уже давным-давно никого не соблазняла. Если задуматься, я вообще никогда никого не соблазняла. Гм. Но мы с тобой сейчас говорим о Тайлере, по милости которого стены в моей спальне стали малиновыми из-за его полуночных хождений по двору в мечтах о тебе. Это будет несложно. Он уже созрел, осталось только сорвать.
– Я боюсь, что все это будет временно.
– А ты не бойся. Поверь, что это навсегда. А там как получится.
Клер собралась с духом, точно в кабинете у врача перед тем, как сделать укол.
– Это причинит мне боль.
– Любви без боли не бывает. Я уверена, это тебе известно, – сказала Сидни. – Но дело того стоит. Этого ты не знаешь. Пока.
– Ну ладно, – сказала Клер. – Я пошла.
Сидни распахнула перед ней входную дверь, но Клер застыла на пороге, глядя в сгущающиеся сумерки.
– Понятно, – сказала Сидни, когда ее сестра так и не сдвинулась с места. – Предлагаю попробовать пойти к нему, если перелет не получился.
Медленно, шаг за шагом, Клер вышла на крыльцо и спустилась по ступенькам. Она нечасто носила обувь на высоком каблуке, но сегодня надела босоножки на длинной шпильке, поэтому ей пришлось идти по тротуару, вместо того чтобы пройти через двор.
Когда она поднялась на его крыльцо, ее приветствовал теплый свет и негромкая музыка, льющаяся из открытых окон. Он слушал что-то лирическое, какую-то классику. Клер представилось, как он отдыхает, возможно, с бокалом вина. А вдруг у него нет вина? Надо было ей захватить вино с собой.
Она взглянула на дом. Если она сейчас уйдет, у нее никогда не хватит смелости вернуться. Она оправила платье и постучалась.
Никто не открыл.
Она нахмурилась и обернулась, чтобы взглянуть, стоит ли перед домом его джип. И тут дверь открылась. Движение воздуха взметнуло подол ее платья, и она повернулась обратно к двери.
– Привет, Тайлер.
Он стоял на пороге, как будто остолбенел от изумления. Если он собирается уступить всю инициативу ей, подумала Клер, они оба пропали. «Разбей все на несколько этапов, – сказала она себе. – Как в рецепте. Взять одного мужчину и одну женщину, положить их в миску». В подобных делах она была полным профаном.
– Можно войти? – спросила она, наконец.
Он замялся, потом оглянулся через плечо.
– Э-э… конечно. Разумеется.
Он отступил назад, давая ей пройти. Она переступила через порог, едва не коснувшись его, так, чтобы он почувствовал владевшее ею напряжение. Очевидно, он не ожидал ничего подобного, потому что немедленно спросил:
– Что случилось?
– Ничего не случилось, – ответила Клер, и тут она увидела ее.
На полу, скрестив ноги по-турецки, сидела миниатюрная рыжеволосая женщина. На кофейном столике рядом с ней стояли две бутылки из-под пива. Она либо что-то значила для Тайлера, либо очень недвусмысленно к этому стремилась. Она была босиком, хотя ее туфель нигде поблизости видно не было, и наклонялась вперед так, что треугольный вырез блузки открывал взгляду персиковый бюстгальтер. Судя по всему, сегодня вечером соблазнить Тайлера решили сразу две женщины.
Как она могла быть такой дурой? Как ей только в голову пришло, что он будет сидеть дома, дожидаясь ее?
– О, у тебя гости. – Она попятилась назад и немедленно врезалась в него. – Я не знала. Прости.
– Не извиняйся. Рейчел – моя старая знакомая. Она здесь проездом из Флориды в Бостон. Остановилась у меня на несколько дней. Рейчел, это Клер, моя соседка. Она организует банкеты, специализируется на
