– Не тратьте зря времени. Бесполезно сейчас задавать этому человеку вопросы. Лучше помогите ему освежить память. Я думаю, семи-восьми дней в камере хватит.
Пока двое жандармов отводили совершенно ошалевшего Поля Симоно в камеру, двое других ввели в кабинет Жоржетту. Молодая женщина выглядела совершенно потерянной и не сопротивлялась. Голос полицейского комиссара несколько смягчился:
– Итак, мадам, вам известно, почему вы оказались здесь?
– Нет, – ответила Жоржетта еле слышно. – Мне не в чем себя упрекнуть.
– Хотелось бы вам верить, – вздохнул комиссар. – Однако это необходимо доказать. Вы готовы говорить откровенно?
– Да, мсье.
– Тогда подумайте хорошенько и скажите – вы знакомы с Рене Бодри?
Жоржетта поколебалась.
– Нет, – прошептала она наконец.
Комиссар развел руками.
– Ну вот, мадам, вы пообещали быть откровенной, а начинаете со лжи. Ведь вы знаете этого человека!
Жоржетта Симоно закусила губу. Пальцы ее терзали кружевной платочек.
– Я… Я не могу вам ответить, – выдохнула она.
– Почему же? – настаивал комиссар. – Уверяю, помочь вам может только правда!
Женщина молчала.
– Давайте я попробую помочь, – предложил полицейский – Рене Бодри был вашим любовником, не так ли?
– Но… Я замужем, мсье! – воскликнула арестованная.
– Ну, это обстоятельство почему-то мало кого останавливает, – заметил начальник Службы безопасности. – Если дело только в этом, мадам, то мы можем гарантировать – ваш муж ничего не узнает.
– А вдруг он нас услышит?
Ее собеседник снисходительно улыбнулся:
– Не беспокойтесь. Там, где он сейчас находится, ему нас никак не услышать.
– Но где же он?
– В тюремной камере.
Женщина всхлипнула:
– В тюрьме? Он? Но почему? Поверьте, это честный и достойный человек!
– А вот в этом, мадам, мы сможем убедиться только в том случае, если вы не будете водить нас за нос. Итак, был ли Рене Бодри вашим любовником?
Жоржетта опустила глаза и тихо ответила:
– Да, мсье.
– Давно?
– Примерно год…
Комиссар хрустнул пальцами:
– Так… А других возлюбленных у вас не было?
– О, нет, мсье! Так, друзья… Очень мало.
На этот раз все трое полицейских улыбнулись. Уж они-то знали, что если хорошенькая мещаночка завела себе любовника, то ей ничего не стоило найти еще одного, а то и нескольких.
Комиссар продолжал:
– У вас в спальне был свежий номер «Столицы». Значит, вам уже известно, что Рене Бодри погиб?
– Да, – всхлипнула Жоржетта. – Мой муж как раз наткнулся на эту статью перед вашим приходом. Когда я услышала имя Рене, то лишилась чувств…
– А ваш муж знал Бодри?
– Нет, клянусь вам!
– Что ж, мы это проверим. И даже голос его не дрогнул, когда он читал статью?
– Нет. С чего бы это?
Комиссар вздохнул:
– С того, мадам, что вы, похоже, снова вводите нас в заблуждение. Есть основания полагать, что ваш муж знал Рене Бодри. Мы также полагаем, что мсье Симоно устроил вам сцену в присутствии любовника. А потом убил его… И если это так, то вас, мадам, обвинят в соучастии.
Женщина разразилась рыданиями, но полицейский невозмутимо закончил:
– Мне кажется, мадам, что вы не настолько поражены, как хотели бы показать. Правосудие не так-то легко обмануть, уверяю вас! Самое лучшее для вас – немедленно во всем признаться.
Глава 5
НОВЫЙ АРЕСТ
Осмотрев дерево, послужившее виселицей несчастной жертве, Жером Фандор помчался в полицейский комиссариат, надеясь узнать там какие-нибудь подробности для своей статьи. На этот раз ему не везло. Приехав в Мезон-Лафит, журналист узнал, что трупа там уже нет. Согласно инструкции, его увезли в комиссариат Сен-Жермен, ввиду особой важности расследования. Местных полицейских сильно обидело подобное неуважение, и поначалу они приняли репортера весьма прохладно. Однако Фандор не преминул сыграть на оскорбленных чувствах блюстителей закона.
– Вот так всегда, – сказал он комиссару, сочувственно покачивая головой. – Теперь дело будут вести эти надутые индюки из центра. А ведь тело обнаружили вы!
Комиссар полностью был с ним согласен – произволу начальства нет предела. Обсудив эту тему, Фандор между делом спросил:
– А это самоубийство или убийство?
– Похоже, самоубийство, – протянул полицейский. – Чего ради убийце вешать свою жертву? Треснул по голове – и вся недолга!
Фандор не был убежден, что все убийства совершаются именно посредством удара по голове, но спорить не стал.
– А личность опознали? – спросил он.
– Некий Рене Бодри. Говорят, играл на тотализаторе.
– Спасибо…
Журналист отошел с безразличным видом. Побродив еще немного по участку, он решил, что здесь больше ничего не узнаешь, и вернулся к такси.
– В Сен-Жерменский комиссариат, – бросил он шоферу, садясь на сиденье. – И побыстрее. Может, успею еще что-нибудь пронюхать… И, черт возьми, надо увидеть труп!
Но это ему так и не удалось. В Сен-Жермен ему сообщили, что тело уже отправлено в морг, куда посторонних не допускают.
– Зачем же его туда повезли? – как можно наивнее спросил Фандор. – Простое самоубийство…
Комиссар покачал головой:
– Нет, мсье, убийство.
Это уже было интересно. Репортер почувствовал профессиональный азарт.
– А из чего вы это заключили? – вкрадчиво спросил он.
– Простая наблюдательность, мсье, – не без гордости проговорил полицейский. – Что делает человек, которому пришло в голову повеситься? Он забирается на дерево, привязывает веревку к ветке, сует голову в петлю и прыгает вниз. Верно?
– Верно, – подтвердил Фандор.
– Ну так вот, – продолжал полицейский, – я не поленился залезть на это дерево. И обнаружил, что кора на ветке вся содрана. Понимаете? Беднягу задушили еще на земле, а потом уже вздернули, перехлестнув веревку через сук. Так что, мсье, о самоубийстве не может быть и речи!
Фандор поглядел на комиссара с уважением – тот действительно оказался человеком весьма наблюдательным и неглупым. Мысленно он выругал себя за то, что сам не догадался осмотреть ветку.
