черное дело.
В колодце было темно и непривычно холодно. По счастью, на водорезовском пистолет- пулемете (опять же трофейном, позаимствованном у отморозков) имелся портативный, но мощный встроенный фонарик. Саша и Николай успели закрыть крышку до появления боевиков Гориллы и теперь брели по прямой, прислушиваясь к каждому звуку. Их было не так много – лишь падающие водяные капли. Похоже, Горилла не догадался, что они ушли через колодец. Пока не догадался, как-никак подготовку он проходил там же, где и Водорезов с Гридневым, в отдельном учебном центре ВДВ... Димки Шумилова в живых больше не было. После выстрелов Гориллы по нему, уже упавшему, прошелся очередью один из боевиков. Водорезов, к сожалению, сумел лишь ранить его. Погиб и Сенатор, он же Глеб Виссарионович. Это означало...
Это означало, что все концы намертво обрублены! Информацией располагал Шумилов, многое знал Сенатор. У Николая же с Гридневым теперь не было ничего. Кроме остатков боекомплекта и фонарика. Таким образом, Горилла поставленную задачу выполнил. Подполковник же с капитаном Гридневым в прямом смысле оказались на самом дне. В местном канализационном коллекторе. Выбравшись из него, они имели немалый шанс напороться либо на Гориллу, либо на ментов, действующих по приказу Островного. Просто так их из города не выпустят.
Саша остановился, на ощупь обнаружил сухое место в виде небольшого искусственного возвышения.
– Присядем, – сказал он.
Да, самое время немного отдохнуть, собраться с мыслями. Фонарь они погасили. Размышлять можно и в темноте. И вдруг Сашка совершенно неожиданно для Николая произнес:
– С днем рождения!
Вот напасть – второй раз в жизни Николай Водорезов позабыл про собственный день рождения. Если бы Сашка не напомнил... Кругом царила кромешная тьма, тем не менее подполковник закрыл глаза, привалился спиной к стене. Канализации, заброшенные стадионы, очереди, ломающие над головой ветки, падающее на затылок стекло. Все это уже было, и не по одному разу. При штурме того же Грозного. Он, Николай, сам выбрал эту службу, когда подал документы на воздушно-десантное отделение Коломенского училища. Потом пошло-поехало: учебный центр, взвод специальной разведки... Задачи спецназа ВДВ несколько отличаются от задач «Альфы», спецназа ГРУ, СОБРа и других. Десантники, как правило, решают задачи непосредственно в зоне боевых действий. Надо взломать укрепрайон противника, обойти его с тыла – идет Водорезов и его подчиненные. Зададут «духи» жару пехоте, сожгут пару-другую танков – опять работа для десантников. Пулеметную точку уничтожить – тоже отдельная разведрота спецназначения. Против снайперов работали. Опять же не в лесу, а в городских условиях, в Грозном, в Бамуте. Взять «языка» во время боя, под шквальным огнем. Ну и, разумеется, если те же мотострелки или вэвэшники попадут в окружение, отбивать их десанту придется.
Среди офицеров и бойцов спецназа ВДВ немало отличных снайперов, саперов, артиллерийских корректировщиков. Зачастую выполняют они те же задачи, что спецназ ГРУ и ФСБ. Ликвидируют полевых командиров. Скрытно, в глубинном рейде, собирают развединформацию. А последние десять лет спецназ ВДВ осваивает и контртеррористическую тактику: освобождение заложников, захват живьем особо опасных преступников, сопровождение и охрана ВИП-персон, ведение переговоров. Казалось бы, в таких частях должны служить супермены героической внешности и духа. А там почему-то служит худенький невысокий Коля Водорезов, который смущается и краснеет, разговаривая со строгой девицей Нелли Мироновой... Это лирическое отступление, но если по совести – никаким героем Николай себя никогда не считал. Как было сказано в каком-то старом фильме – «наша работа – тяжелая работа, особенно если целый день работаешь...». И уж никак не назвал бы Николай специальные разведмероприятия приключениями.
В самом деле – именно сейчас он вспомнил тот свой первый забытый день рождения. На дворе стоял разгар второй чеченской. Пятый день поисково-засадных действий, и никаких особых результатов. Подчиненные Водорезову бойцы стараются выглядеть бодрыми, но усталость скрыть уже невозможно. Сухпай на исходе, бойцы сидят хмурые, ждут «вертушек». Кто-то лежит, закрыв глаза. Не спят, но расслабляются. Боевой дозор наготове, им глаза закрывать никак нельзя, но через полчаса их сменят – те, что сейчас лежат. А Водорезову, как командиру, расслабиться никак нельзя. Считай, привычка появилась у Николая – не спать по несколько суток. И еще, уж совсем дурная привычка, в оставшиеся часы не терять даром времени. Таким образом, Водорезов принял решение провести доразведку северо-западной окраины расположенного рядышком населенного пункта. Отдав необходимые указания, Николай с несколькими бойцами выдвинулся на разведку. А на высоте, откуда отлично просматривался район предстоящих действий, осталась группа контрактников под командованием прапорщика Максимова. Водорезов со своей группой подошли к окраине села, как вдруг поступило сообщение от Максимова – навстречу водорезовской группе двигается отряд боевиков численностью в шестнадцать человек. Своими пацанами (а среди них было несколько девятнадцатилетних срочников) Николай рисковать не стал, потому принял решение скрытно возвращаться к месту эвакуации. Можно было, конечно, с помощью того же Максимова и «контрабасов»[20] принять бой и уничтожить бандитов, но... В количестве боевиков прапорщик был не уверен, насчет вооружения тоже. Ко всему прочему, это могли быть демонстрационные действия, которые неминуемо приведут десантников в засаду. Начал Водорезов с бойцами отходить, но вот незадача! Негаданно нарвались на головной дозор боевиков. Водорезовские ребята сориентировались раньше, да и числом они «духов» превосходили, потому уничтожили противника без особого шума, преимущественно с помощью боевых ножей. Тем не менее себя выдали, и основные силы боевиков начали преследование. На самом подходе к месту эвакуации завязался нешуточный бой. Николаю и нескольким контрактникам пришлось прикрывать отход. Если следовать наставлениям, Водорезов поступал изначально неверно – командиру руководить положено. Всеми действиями группы. Выждав небольшое затишье, Водорезов проговорил залегшему рядом со ним Федору Максимову:
– Посмотри, чтоб никого тут не осталось, уходи последним!
Федор вопросительно посмотрел на него, точно ждал, что командир куда-нибудь рванет. Но Водорезов остался рядом с ним.
– Зачем такие указания? – усмехнувшись металлическими коронками, произнес Максимов.
– Разговорчики, прапорщик, – в ответ усмехнулся Николай.
С Федором они прошли уже не одну войну, понимали друг друга с полуслова. Между тем обстановка складывалась не из шуточных. Обнаруженные «духи» были лишь частью большого отряда. Их атаки были все мощнее, Водорезову с Федором все труднее было поднимать головы от земли. Николай связался с командованием. «Боевиков не менее шестидесяти голов. Они окружают нас», – таким было его коротенькое сообщение. В свою очередь Водорезову была обещана помощь в виде вертолетов огневой поддержки. Пообещать – пообещали, но что-то, видно, не состыковалось, и «вертушки» не слишком спешили, а десантников брали в огневое кольцо. По счастью, Николаю удалось связаться со стоявшей не так далеко артиллерийской батареей. Ничего другого не оставалось, как запросить поддержку артиллерийским огнем. Вот где Водорезову, как никогда, пригодилось базовое образование, полученное в Коломенском артиллерийском. Указал начальные ориентиры у мест сосредоточения «духов», а потом – точные поправки и довороты. А вскоре в небе появились и «вертушки»... Тем не менее бой продолжался до глубокой ночи. На водорезовских чудом уцелевших командирских часах было ровно два двадцать, когда огонь противника окончательно прекратился. Остатки ночи прошли в напряжении и постоянном ожидании новой атаки. В небе кружили вертолеты, снизу, от подножия высоты, доносились страшные, выворачивающие душу стоны раненых, но еще живых боевиков. Артиллерийский удар, особенно при грамотной корректировке, вещь беспощадная. Приключение это? Кто-нибудь «отдельный штатский» может такое сказануть. По мнению же Николая – страшная, жестокая переделка. Уже рассветало, ночь вроде бы была позади, но напряжение еще оставалось. Точно бой еще не закончен. Разведчики сидели, ждали, как говорится, «у моря погоды». Точнее, эвакуации. Вдруг Максимов положил свою ручищу на плечо Николая и негромко произнес:
– С днем рождения, командир.
– Чего?! – воскликнул тогда Водорезов.
– Шампанское за мной, – проговорил Федор.
Николай в горячке боя совсем позабыл про такое событие. А вот Федор помнил. А когда у него, у прапорщика Максимова, день рождения, Водорезов, по совести сказать, точно не помнил. Кажется, в начале
