февраля...
Сейчас Николаю казалось, что это был лучший день рождения в его жизни. Ранним утром десантников успешно эвакуировали, потерь в подразделении не было. А на следующий день средства массовой информации (а чаще, дезинформации) сообщили о том, что руководство ОГВ[21] рапортует об успешном проведении спецоперации на территории Чеченской Республики. В результате ее был уничтожен крупный отряд боевиков. Однако лишь Николай, Федор Максимов да остальные ребята знали, как все происходило на самом деле. Главное, глаза друг от друга участники «спецоперации» не прятали. В ходе того боя было уничтожено двадцать восемь боевиков, около тридцати – ранено. Из подчиненных Николаю разведчиков никто не пострадал. Что еще сказать? Такое вот «приключение». Командующий ОГВ приказал наградить прапорщика Максимова орденом Мужества, остальных бойцов медалями «За отвагу». Водорезов, как командир, тоже был к чему-то представлен, однако так ничего на грудь и не повесил. Что-то там, в самых верхах, не сложилось. Еще, как говорится, одно приключение... Вот так-то все происходило и происходит. А что касается приключений... Приключения остались у Жюля Верна, Дюма, Буссенара. В детстве их почти все читали, кто одного года рождения с Николаем... В детстве так все и осталось.
Что принесет сегодняшний «праздник детства»? Интересное приключение – в темноте и чуть ли не по колено в грязной, пахнущей гнилью водице. Как ни странно, воспоминания о былых боях-пожарищах- друзьях-товарищах подтолкнули Николая к неожиданной мысли.
– Саша, я, кажется, знаю, как мы выберемся отсюда.
– Из этой канализации? – переспросил Гриднев.
– Из этого городка, – ответил Водорезов. – И мы сумеем добраться до Москвы. Ну а там по обстановке. Вот слушай...
Глава 2
– Фээсбэшник убит, Сенатор тоже. С нашей стороны погиб Снайпер-2, – прапорщик Борилов докладывал будничным тоном. – Из бригады покойного Севы пятеро бычков полегло, еще трое ранены, но эти не в счет.
Валерий Павлович Островной молча выслушал доклад, переглянулся с Климом, только что прибывшим на бронированном джипе.
– Снайпера-2 жаль, – проговорил Климентий Михайлович, проведя рукой по волосам, точно снимая несуществующий головной убор. – Мы с ним не одну жаркую катавасию прошли... Чего твои так хреново работают? – Клим бросил недобрый взгляд на Островного.
– Ладно, Клим. У меня племянник родной погиб. Жаль всех, – философски изрек тот. – Но поставленная цель достигнута. Шумилов больше под тебя копать не будет.
– А что за байда с вертолетом? – спросил Клим.
– Пилота ранили, по счастью, не сильно, – кивнув на Борилова, ответил Валерий Павлович. – А вертолет принадлежит отдельной эскадрилье погранвойск ФСБ. Такую технику зря не поднимут... С минуты на минуту здесь будут «конторские» генералы.
– Это, ты считаешь, хорошо? – по-прежнему недобро осведомился Клим.
– Повторяю, Шумилов мертв. А сумевшие уйти Водорезов и Гриднев в штате ФСБ не числятся. Генералам они без надобности. Мы же сейчас зачищаем этот городишко по полной программе. Должен еще и столичный ОМОН подойти. Эти гвардейцы где-нибудь близ того гребаного стадиона, на чердаке отсиживаются. Найти их – дело времени. Надеюсь, не очень долгого.
Клим перевел взгляд на Борилова и стоявшего рядом с ним Снайпера-1, сумевшего уцелеть.
– Ребята, если этих лихих гвардейцов ОМОН сумеет взять, то... До тюрьмы они доехать не должны, – проговорил Клим. – А еще лучше будет, если их найдете вы. Орденов не обещаю, ну а все остальное в удвоенном количестве.
Борилов и снайпер не по-уставному кивнули и удалились из штабного автобуса. Островной с комментариями не торопился. В конце концов, все произошло в соответствии с их, его и Клима, планом. Человек, попытавшийся бросить вызов оружейному концерну, подполковник военной контрразведки Шумилов был дискредитирован и уничтожен. Пища для журналюг и телерепортеров – видео– и аудиоматериалы, изобличающие так называемую десантную группировку и ее союз с откровенным уголовником Сенатором, изготовлены. Что же касается жертв... Ничего не попишешь – «аля гер ком аля гер!». Лучше Наполеона не скажешь... По французскому языку Островной имел твердую оценку «пять». Однако вместо языкового вуза его шальным ветром занесло в Омскую школу милиции. И сейчас Валерий Павлович не знал, хорошо это или не очень.
В голове, как выразился покойный Сенатор, должны быть извилины, а не след от фуражки. Когда сидишь в темноте и сырости, извилины невольно начинают работать в два раза продуктивнее. Здесь, в коллекторе, оставаться нельзя. Наверху в лучшем случае ждут менты, в худшем – Горилла. Саша, не перебивая, выслушал Водорезова.
– Подставим девушек... – произнес Гриднев, обдумав сказанное подполковником.
Как старший по званию, Николай мог попросту приказать Гридневу не говорить лишних слов, но Сашка был капитаном запаса, да и обстановочка была не слишком субординационная.
– Саша, если нас выловят... А нас скорее всего выловят, генерал Островной все свое министерство задействует, то следующими будут девчонки, – ответил Водорезов. – Без всяких сомнений.
– Почему? – спросил Гриднев.
– Потому что у твоей защитницы Терентьевой шило в одном месте, – пояснил Николай. – Как только она услышит по телевизору или прочитает в газете о нашей поимке, то немедленно куда-нибудь попрется со своим «компроматом»... Есть у нее шанс уцелеть?
– Вряд ли, – согласился с Водорезовым Саша.
– Поскольку ее подруга в курсе всех этих дел, то и с ней разговор будет коротким. Ты же видел Гориллу. Островной и Клим никого не подпустят к «концерну». Поэтому есть смысл держаться вместе.
– Ты лихо все придумал, подполковник, но... – Сашка щелкнул в темноте пальцами – излюбленный жест, когда капитан Гриднев вслух выражал несогласие, – ты думаешь, это осуществимо?
– Бэндземы се сподзевали лепшего[22] , – ответил Николай.
Таким образом он напомнил Сашке, как перед штурмом Грозного они вдвоем изображали польских журналистов-правозащитников. То, что оба остались живы, да еще сумели разведать и составить приблизительный план будущих штурмовых действий, говорило о том, что у Водорезова с Сашей имелись кое-какие актерские данные, которые должны были пригодиться им в самое ближайшее время.
– Сподзевам се, же так[23] , – отозвался Сашка.
Минут через десять они выбрались из коллектора, так как на глубине и в глухой изоляции мобильники не работали. По счастью, им попался пустой подъезд без кодового замка и консьержек. То же, что он пропах кошками (да и, пожалуй, некоторыми гражданами), Гриднева с Водорезовым не смутило. «Приключения» только начинались. Где бывают приключения, кроме книжек? Правильно – в кино. А кино, как говорится, на радость всем дано. В том числе и бойцам ВДВ.
Глава 3
– Итак, студентка Терентьева... Что-то я вас не припоминаю. Вы посещали мои лекции?
– Конечно, Ролан Ардаваздович, – ответила Катя, несколько покривив душой и от этого немного поерзав на своем месте перед экзаменатором.
– И последнюю? – ревностно уточнил тот.
– Нет, – студентка Терентьева старалась по мере возможности быть правдивой.
– Странно, странно... – проговорил Ролан Ардаваздович, – как я мог не запомнить такое лицо? Впрочем, к делу. Будем отвечать на вопрос, поставленный в билете?
– Будем, – кивнула Катя.
– Я вас слушаю.
Ролан Ардаваздович и в самом деле был сейчас само внимание. Он желал услышать развернутый ответ на тему особенностей работы звукорежиссера во время съемок под музыкальную фонограмму.
– Ну, самое золотое правило – это, что звук важнее изображения, – произнесла Катя.
По большому счету, этого должно было быть достаточно. Что говорить дальше, Катя понятия не
