эмоционально, хотя и без истеричности, присущей людям его склада. – Но предупреждаю: назад не возьму и поддержки не дам! Думайте... Встречаемся через два часа, на этом же месте.
К назначенному времени подгребли далеко не все. Многие сомневались в новоиспеченном молодом лидере, хотя он был наиболее приближенным к Казыму человеком.
– Ну вот и хорошо! – оглядел теперь уже свою собственную группировку Ильдар. – А сейчас главное: нам навязали войну, но победим в ней мы! Я знал, что Маршал и его собаки хотят нас обмануть и перебить по очереди, однако меня им обмануть не удалось! Мы ответим им так, что они захлебнутся в своей свинячьей крови!.. Души Казыма и других наших обманутых и убитых братьев смотрят на нас, и они будут довольны: за каждого из них мы положим по десятку этих проклятых! – Ильдар заметил, что слушатели, вначале отвечавшие одобрительным гулом, смотрят все более настороженно: народ это тертый, крикливой агитацией их не возьмешь, наоборот, за дурачка будут держать. Надо менять тактику... – Весь Центральный район будет наш, – заговорил он более спокойно и внушительно, – а кое-где и еще прихватим. – Одобрительный гул послышался вновь. Так, правильно, выгода сильнее воспламеняет сердце настоящего мужчины, чем заклинания о праведной мести и крови неверных... Надо показать себя не только воином, но и мудрецом.
– Подставлять свои головы, как глупые бараны, мы не будем. Я лично не имею такого желания и вам не советую. – Гул стих, собравшиеся смотрели с напряженным вниманием и некоторым недоумением. Ильдар выдержал паузу – он же был прирожденным лидером. – Открыто подставляться не будем. Для этой цели я нанял бригаду беспредельщиков из Донецкой области... Да, да! Я предвидел эту войну и предупреждал Казыма, однако он верил Маршалу и русским авторитетам больше, чем мне. И вот к чему это привело. Казым в могиле... Мне горько это говорить, но это так.
Аудитория замерла. Никто еще не решался открыто высказывать подобное мнение о погибшем авторитете и русском законнике.
– Мы будем действовать партизанскими методами! Все... Будьте в готовности, без меня ничего не начинать.
Бывший положенец быстро вышел, сел в иномарку и тронулся по Ленинскому проспекту, в конце которого он недавно приобрел квартиру. Он чувствовал, что первое его выступление в роли лидера прошло удачно.
Некоторое время боевики обсуждали услышанное. Их смущало, что Ильдар не задал ни одного вопроса, не поинтересовался их мнением, а потом пришли к выводу, что ему стоит подчиниться. Быть пристреленным или взорванным не хотелось никому, а в одиночку (или в мелкой группировке) против бойцов Маршала и Штурмана не устоять. А то, что бывший положенец сразу повел себя как диктатор, что ж, когда объявлена война, наверное, так и надо...
Полтора года назад Казым Бакинский имел странный разговор со старым вором Али, давним другом.
– Талантлив твой Ильдар, не по годам ловок! Только я бы его держал от себя подальше...
– Чем же он тебя так испугал, Али? – тогда в голосе бакинского авторитета звучала нескрываемая насмешка.
– Он шакал, Казым, – печально произнес старый вор. – Нет, он хуже шакала! В миллион раз... Отошли его подальше.
– У меня с ним дела идут хорошо, – спокойно отвечал Казым. – А что шакал... Знаю. Только это мой шакал, меня он не тронет! Побоится, да и не выгодно ему против меня....
– Храни тебя аллах, Казым, – тихо проговорил Али. – Больше тебя хранить некому.
Воровское пророчество сбылось...
Пятеро боевиков из команды Болта отдыхали в снимаемой квартире. Это место в спальном районе столицы было одной из многочисленных баз группировки. Бандиты откровенно скучали, чтобы убить время, резались в карты или смотрели порнуху. В любую минуту их могли выдернуть на разборку, все они находились в состоянии повышенной готовности, алкоголь, травка и даже девчонки – ни-ни! Боевики скучали. Некогда они занимались культуризмом или боевыми единоборствами, но больших успехов не добились. Когда им перевалило за двадцать, выяснилось, что ничего, кроме как махать руками и ногами, да тягать многопудовые железяки, никто из них не умеет. Посему путь им уготован был один – пушечное мясо бандитского войска. Впрочем, сами они считали себя элитными гвардейцами.
Неожиданно раздался звонок.
– Кого надо? – спросил самый высокий бандит, оставив буру и подойдя вплотную к входной двери. Боевики никого не ждали и насторожились, их тренированные, мощные лапы на всякий случай потянулись к оружию.
– Открывай! Я это! – услышав знакомый голос, бандит поспешно защелкал замками.
– Позвонить не имел возможности! – вошедший босс был не один. В квартире оказались трое незнакомцев, внешне удивительно похожих на обитателей «базы».
– Так, ребята! – Босс быстро вошел в комнату, незнакомцы за ним. – Есть дело! Все сюда, на диван! Колян, возьми стул, сядь сюда, чтобы я всех видел, не люблю вертеть головой...
Боевики автоматически выполнили знакомую команду. И тут же по знаку босса комната наполнилась пороховым запахом и сухим треском – в руках «гостей» заработали снабженные глушителями автоматы. Все закончилось в течение минуты.
– Во придурки! – радостно воскликнул один из убийц, коротко стриженный альбинос с ярко выраженным украинским выговором. – Их мочут, и они мочутся!
Видимо, это была такая шутка. Никто, однако, не засмеялся. Босс забежал в соседнюю комнату, обшарил ящики стола, рассовал что-то по карманам и уже готовился покинуть квартиру, как вдруг заметил, что один из недавних собратьев, самый молодой конопатый пацан, слегка дернул правым веком.
– От, черт! Хорошо, что заметил! – Предводитель со всей силой пнул парня ногой, тот открыл мутнеющие глаза и застонал.
– Ну, теперь уж все! – предатель наклонил глушитель к веснушчатому лбу и нажал на спуск.
– С пятой «базой» связи нет! – Болт заметно нервничал, нажимая кнопки сотового телефона.
– Неужели обкололись, придурки, мать их, – беспокойство бригадира передалось Штурману.
– А, вот, наконец! – неожиданно соединился с базой Болт. Однако в трубке отозвался незнакомый мужской голос, усталый и глухой.
– Кто это? – спросил удивленный Болт и уточнил: – Это квартира 37?
– Квартира 37, – все тем же усталым голосом ответил неизвестный, и тут же сам задал вопрос: – А кого вам надо?
– Позовите, пожалуйста, Валеру, – осторожно назвал Болт старшего в группе.
– Валеры нет, – после паузы ответил усталый голос. – А кто его спрашивает?
– Сам-то ты кто? – к Болту возвращалась его наглость.
– Я – московский РУОП. А ты, наверное, Болт?
– Я-то Болт, – угасающим голосом проговорил бригадир. До него стало доходить, почему руоповец находится в квартире 37. – Что с Валерой? Ва-аще, в чем дело-то?
– Совсем мертвый твой Валера, – констатировал майор Каменев. – Да и остальные не в лучшем виде. Хочешь, приезжай, сам посмотришь...
Майору опять не повезло: чета пенсионеров, услыхавшая крики, глухой треск выстрелов и шум падающих тел за стенкой, в соседней квартире, которую они уже давно определили как бандитское логово, вызвали милицию; та безошибочно определила ситуацию как столкновение враждующих ОГП, вызвала «Скорую» и сообщила в РУОП; там под рукой у Пахомыча оказался майор Каменев, пришлось срочно выезжать. Услыхав по телефону характерный, слегка гнусавый, со смягченными, растянутыми гласными блатной говорок Болта, Михаил Петрович понял: Пахомыч попал «в цвет», это дело – головная боль майора, вот только опять он опоздал, опять его опередили на пару ходов эти отморозки... Нет, тянуть он больше не будет. «Или Игорь идет к министру немедля, или я выхожу на Маршала», – решил майор и собрался уже уходить, оставив поле боя прибывшей «убойной бригаде», как его подозвал врач.
