такие: если активность деловых людей заметил московский РУОП, то ее почти наверняка заметили и Романенко с Балашовым. Они не будут спокойно смотреть, как уплывает за океан тот приз, ради которого они потратили столько усилий и который уже держали в руках. Из Москвы деньги ушли. Значит, действовать эти господа будут здесь. Мне известно, что Романенко виртуозно владеет техникой банковских операций, как вполне легальных, так и не совсем, а Балашов готов на любые формы насилия и большой в этой области специалист. И времени нет, скорее всего, они уже начали свою игру.
Полковник замолчал. Серж-большой следил за ним, неотрывно глядя в упор. От саркастической ухмылки не осталось и следа. «Похоже, он понял даже больше, чем я ему сказал», – подумал Громов, намеренно говоривший непривычным для мафиози языком офицерских штабных учений.
– Есть вопросы?
– Какой же ваш здесь интерес, полковник? – спокойно спросил Серж.
– А вот тут мы подходим к тому, зачем я здесь. Буду откровенен: эти субчики мне нужны желательно живыми, но в дерьме по самые уши. И вы мне сможете помочь, скажу как.
– Вопрос второй: а зачем нам помогать московскому РУОПу? Вы нам уже все сказали. Спасибо. Мы люди тихие, законопослушные, тем более в чужой стране, где мы начали дело, которое, даст бог, доведем до конца, если перед местным законом будем чисты, как голуби.
– Отвечу. Во-первых, я ведь уже говорил, что приехал обмениваться опытом...
– Ты можешь не успеть поменяться опытом, дорогой, – тихо, но отчетливо произнес родственник, молчавший до сих пор. – Бывают случайности...
– Подожди, Сурен, – Серж-большой положил руку на колено амбала. – Ты же видишь, мы союзники пока, как Россия и Америка в той войне. Общественный строй разный, а враг один...
«Вот сукин сын, его бы башку да нашему министру». Громов сам ужаснулся мелькнувшей мысли.
– И во-вторых, – продолжил полковник, не реагируя на реплику родственника, – среди ваших московских авторитетов, ближайших кентов Маршала, есть дятел, который стучал ментам, а сейчас, наверное, стучит Балашову. И я знаю, кто этот дятел.
– Ну, полковник, второй туз – это перебор. Ты подумал, что базаришь? – теперь уже завелся Серж: обвинение в стукачестве кого-то из среды воровских авторитетов в устах мента звучало более чем оскорбительно.
– А ты подумай сам. Посиди и подумай.
Молча, глаза в глаза, Громов и Серж сидели несколько минут, словно гипнотизируя друг друга.
– Кто?
Громов продолжал молчать. Молчал и амбал, сообразив, что в этом поединке он третий лишний.
Не отрывая глаз от полковника, Серж полез в карман куртки. Громов почувствовал, как по спине пополз холод. У амбала налились кровью глаза, вздулись бицепсы, он привстал, готовый вцепиться в горло полковнику по первому знаку Сержа.
Серж вытащил из кармана спортивной куртки авторучку, оторвал уголок от страницы красочного журнала, лежавшего на столике, написал так, чтобы амбал не видел.
«Болт», – прочел полковник. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он молчал.
– Ладно, мент. Откроем карты. Говори, что тебе надо... Мы друг у друга заложники навек, до третьего поколения, помни это до конца дней.
И Громов заговорил.
Прощаясь спустя два часа, Серж уже держал в руке мобильник. В Москве час ночи, подумал Громов. Бессонница Маршалу обеспечена.
И оказался не прав – бессонница авторитету уже не грозила.
«А ведь и в самом деле, есть и другая жизнь!» – думал Костя, входя в вагон электрички. Кто читал, кто тихо беседовал с соседом, через проход четверка ребят резалась в карты. Да, война для него, похоже, действительно кончилась. Но что-то мешало Косте поверить в это до конца...
– Сел в электричку, один... – раздалось в переговорном устройстве. – Принимать будем на вокзале?
– Да! Сразу же, как выйдет из вагона.
Виктор Алексеевич Балашов лично руководил завершающим этапом операции, идею которой подсказала информация, полученная недавно от Болта. Все складывалось наилучшим образом!
– Молодой человек, – услышал Костя за спиной властный голос, – можно вас на минутку?
Обернувшись, он увидел трех крепких ребят, двое – в цивильном, третий – в милицейской форме. Четвертый, несомненно лидер, был постарше, в строгом деловом костюме, но с военной выправкой.
– Вам нужно проехать с нами в одно место. Ненадолго, – голос старшего звучал вежливо, но твердо, ребята профессионально окружили Костю.
– В чем дело? – спросил Костя. – Мне на поезд, через час двадцать с Ленинградского.
– Успеете, мы задержим вас ненадолго. Пройдемте...
Оказывать сопротивления Костя не стал, по всему видно, это менты, какой смысл устраивать с ними войну, только хуже будет. Хотя появилось знакомое ощущение опасности, решил, что разумнее пройти и выяснить, в чем дело, скорее всего, какое-то недоразумение, документы у него в порядке... Его подвели к автомобилю, Костя сел на заднее сиденье, двое ребят по бокам. Третий, в форме, сел за руль, и автомобиль покатил по направлению к центру. Старший, сев в другую машину, тронулся следом.
Виктор Алексеевич не ожидал, что Маршал так просто отпустит парня, да еще одного. Это не вписывалось в разработанный план. Первоначально Балашов планировал похитить пацана прямо из загородного коттеджа Штурмана с помощью Болтянского, после предыдущей ночи тот был сломлен окончательно и готов на все. А теперь все складывалось как бы само собой, зверь сам бежал на ловца, избавляя бывших чекистов от лишних телодвижений.
Кортеж въехал во двор дома в тихом, малолюдном переулке. Костю через служебный вход ввели в помещение, напоминавшее не то отделение милиции, не то офис учреждения, почему-то безлюдный. Виктор Алексеевич расположился за письменным столом, рядом пристроился верный Шурик, «милиционер» остался за дверью.
– Еремин Константин Иванович... – констатировал Балашов, разглядывая Костю в упор. – Вот мы и встретились.
– В чем дело? – спросил Костя. Он все острее чувствовал неладное. Зловещим веяло от всей этой компании.
– Обыскали? – спросил Виктор Алексеевич у Шурика.
– Так точно, товарищ полковник, – тот играл на совесть, да и роль была привычна. – Вот! – Шурик положил на письменный стол Костин паспорт, пачку долларов, билет на поезд, денежную мелочь и запечатанный конверт.
– А оружие? – поинтересовался Балашов.
– Не было, – коротко отрапортовал Шурик.
– Это даже хорошо! – Балашов повернулся к Косте. – Значит, Еремин... Вы знаете, кто мы?
– Догадываюсь, – парень был неглуп. На эфэсбэшников он насмотрелся еще там, на войне. У всех у них было что-то общее, выделяющее их из прочего народа.
– Мы представляем Федеральную службу безопасности. Управление по борьбе с терроризмом.
– Я так и думал, – в голосе Кости слышалось некоторое облегчение. В конце концов, именно бойцы «Альфы» вытащили его из-под обломков и доставили в госпиталь.
– Вы влипли в неприятную историю, молодой человек, – Балашов старался говорить голосом мудрого доброго учителя. – Очень неприятную... Мы уже хотели освобождать вас силой из этого логова...
– А почему меня надо было освобождать? – удивился Костя. – Разве я...
– Вы сейчас все поймете! – перебил его Виктор Алексеевич. – Но сначала ответьте: вас что же, отпустили просто так?
– Да, – ответил Костя. Он снова недоумевал. – Я должен ехать в Новгород. Так распорядился мой... руководитель, Георгий Константинович. И потом – меня девушка ждет в Новгороде.
