которое он положил жизнь, его хата скоро может оказаться с краю. И даже в собственной хате он сам может оказаться с краю. Будь проклят тот день, когда он встретился с этим человеком. Хотя еще не вечер... Эти мысли так ясно читались на лице банкира, что Балашов, озоруя, мягко улыбнулся и ободряюще кивнул Аркадию Борисовичу:
– Не журысь, хлопец...
...За поворотом шоссе показалась коричневая громада здания аэропорта.
Руоповцы, наблюдавшие всю последнюю неделю за особняком Штурмана, зафиксировали группу, подъехавшую на двух джипах, но докладывать начальству – майору Каменеву, не спешили: в группе были «знакомые все лица», одна компания с владельцем особняка, подобные визиты случались уже не раз...
Болт и его верная команда, включая «вернувшегося из командировки» Тишу, на этот раз не вошли, а буквально вломились на территорию особняка. Маршал встретил их у крыльца, как и подобает по званию – стоял прямо и спокойно, заложив большие пальцы рук за брючный ремень.
– Маршал! Ильдар завалил Штурмана, а мои ребята – Ильдара! – сообщил Болт законнику. Глаза беспредельщика и его свиты горели нездоровым возбуждением – они знали, что должно произойти сегодня, и походили на свору злобных собак, которых отвязали для травли.
Маршал молчал. Смерть Штурмана была для него ударом, однако он не выдал себя. Законник уже о многом догадывался: «контрольки» обманули его самого, позволив поверить, что Варлам ошибся и никакого стукача нет. В последние дни Маршал понял, стукач был и продолжает стучать, скорее всего эта сука – Болт, и догадывался, на кого он пашет. Не хватало конкретного факта, чтобы предъявить Болту счет, и вот он, факт. Только не ожидал старый вор-идеалист, что ссученный бригадир поднимет руку на Штурмана. А теперь, похоже, пришла и его, Маршала, очередь. И народу рядом, по сути, никого... Хитро подгадал, сучара.
– Ну, Маршал! Чего молчишь? Штурмана завалили! – Болт трусил, ему казалось, что законник видит его насквозь.
– Я знаю... – прервал молчание Маршал. Голос его был хрипловат и спокоен. Как и всегда.
– Откуда? Кто-то уже сообщил? – Болт нервничал, его широкий лоб становился все влажней.
– И знаю, что это сделал ты, Болт! – слова Маршала прозвучали как приговор.
– Ты что, Маршал? Спятил? Я – Штурмана? – голос бандита предательски завибрировал.
– Не ломай комедию, Болт... Отпусти моих телохранителей, а со мной можешь делать все, что угодно. Если духу хватит...
«Ну все, пора открыть карты, – понял Болт. – Черт с ними, с телохранителями, их здесь всего двое, где-нибудь в карты режутся... Сейчас главное не поднимать шума, пусть катятся, потом все равно достанем „шестерок“. А так, устрою приятный сюрприз Санычу, пойдет мне в зачет...»
– Слово Маршала закон! – ухмыльнулся предатель.
Ребята-телохранители (кикбоксеры из личной команды Штурмана) получили распоряжение вернуться завтра утром и уехали, ничего не заподозрив. Маршал же, в окружении отмороженной команды, прошел в глубину штурмановского особняка.
– Ну что, Болт... – начал он, – сам меня замочишь? Или своих «шестерок» подставишь? За меня ведь ответ придется держать по полной программе...
Болт похолодел. Эх, зря он отпустил телохранителей – это свидетели, что Маршал остался один в присутствии его своры. Нет, надо ждать терминатора, а потом завалить его здесь. Иначе труба – у законников руки длинные, и Маршал далеко не последний из них. Ну что ж, подождем. Маски сброшены, мандраж прошел, и теперь безоружный старый вор был не страшен.
– Нет, Маршал! Мы тебя мочить не будем! – улыбаясь одними губами, изрек Болт. – Тебя твой камикадзе Костя кончит! – удовлетворенно изрек беспредельщик. – Он сейчас как раз сюда мчит! Передумал на полпути в Новгород, решил вернуться, начальничку любимому долги отдать!
Лицо Маршала дрогнуло, исказилось страшной гримасой – такого он действительно не ожидал.
– Мразь, – почти беззвучно прохрипел законник, сделав неуловимые быстрые движения руками. Болт, знакомый с такими трюками, успел отпрянуть, и лезвие опасной бритвы лишь слегка чиркнуло по подбородку. Стоявшему рядом отморозку повезло меньше: лезвие распороло ему мясистую шею, он с хрипом и бульканьем стал оседать. Быстрее всех сориентировался Тиша, прыгнув вперед, он грамотно ударил законника прикладом автомата по темени. Маршал рухнул на пол. Отморозки стояли в нерешительности – даже бесчувственного авторитета трогать не решались.
– Что стоите, шпана! – Тиша брал инициативу в свои руки, – Вяжите его...
– Ну вот и все, Маршал! – Болт радостно улыбался.
Беспредельщики притащили законника в большую комнату, усадили в кресло и приковали наручниками. В таком виде его должен был обнаружить Костя Еремин. Отморозки не стали затыкать законнику рот, он и так молчал, точно онемел.
– Минут через двадцать и твой подшефный подъедет! Разговор интересный будет...
Болт выставил дозорных: как только машина с Костей покажется на шоссе, бандиты должны предупредить бригадира, отойти в укрытие и ждать окончания «беседы» с Маршалом. В ее исходе никто не сомневался. Однако беспредельщики недооценили недавнего бойца десантно-штурмового батальона.
Бригадир отошел за дом облегчиться. Застегивая «молнию» на брюках, он услышал шорох в густой траве. Он особо не удивился, здесь водилось множество ежей. Еж животное ночное, а сейчас как раз вечерело... Бандит опустил глаза и, никого не увидев, уже намеревался вернуться в особняк, как вдруг услышал негромкий властный голос:
– Не суетись, Юрий Михайлович... Веди себя естественно! Иначе пришибу!
Болт, невольно скосив глаза вправо, увидел короткий автоматный ствол, направленный ему в переносицу, и незнакомые, звериные глаза Кости Еремина.
– Молчи, – отдавал команды Костя. – Иди вперед, я за тобой. Держись свободно, не оборачивайся, ты на мушке... – Болт медленно поднялся на крыльцо, еще не веря в свой шанс: Костя его не обыскал, верный «ПСМ» остался в правом кармане, под рукой.
Тиша рухнул, не издав ни звука. Бросок штык-ножа даровал ему незаслуженно легкую смерть. С такого расстояния Костя никогда не промахивался. Болт стоял неподвижно, на истекающего кровью соратника даже не взглянул, его больше волновало собственное будущее.
– Болт, я не понял... – на крыльце послышался топот нескольких ног, показался еще один боец беспредела. Костя, стоявший у стены рядом с дверью, встретил его точным ударом автоматного ствола в висок, подхватил, опустил на пол без шума, не выпуская из поля зрения Болта, снова прижался к стене, давая дорогу следующему мордовороту. Опять резкий, как бросок змеи, удар стволом в висок. Третий... Болт продолжал стоять в одеревеневшей позе.
– Сколько их тут у тебя? Зови остальных!
– Здесь больше нет никого, только дозорные у забора и у ворот... Крикнуть?
– Твоих дозорных я снял восемь минут назад! – сообщил Костя бандиту. – Потом сходишь, полюбуешься... – Костя нехорошо, по-звериному улыбнулся. Кровожадный хищник окончательно выбрался наружу.
– Веди к своему Маршалу! – приказал Константин, ткнув Болтянского автоматом в потную спину, между лопаток.
– Здравствуй, Маршал! Я пришел! – Костя стоял перед обездвиженным законником. – Тебя, я гляжу, уже приковали! – парень кивнул на наручники. – Сейчас я поговорю с тобой... Так, как с «чехами» говаривал! Молись, бандюга, если в бога веришь! – Константин вскинул автомат.
– Костя... – только и смог вымолвить Маршал. – Костя... – повторил он и замолчал. Не было у Маршала больше слов. Вершилось страшное! Самое страшное в его жизни!
Костя неожиданно опустил ствол. Голос, весь вид Маршала что-то в нем перевернули.
– Костя! – наконец решился законник. – Убей меня, но сначала выслушай! Я про мать, про Катю не случайно тогда спросил... Мы ж с Катей... Ты мой сын, Костя! – прохрипел измученный Маршал. – У матери пятно на плече было? От ожога? Ну?
– Было... – одними губами произнес Константин. – Наручники снять! – неожиданно скомандовал он Болту, топтавшемуся без дела.
