Татьяна Алюшина
Просто о любви
— Нет, ну надо же было в очередной раз так попасть, а?! — негодуя, вопрошала у провидения Стаська. — Не умею я ей отказывать, и все! Ну хоть бы раз придумала что-нибудь — свидание какое захудалое, например, или работу срочную!
Стаськины стенания о возможных вариантах отговорок от поручения начались, как только она проснулась утром, и все были одного порядка, а именно: в пользу бедных, то бишь суть бесполезны, поскольку отказать любимой тетке, именуемой в семье «княгинюшкой», она не могла и, пожалуй, не знала никого, кто бы мог.
А отвертеться и придумать путевую отговорку… а-а-а!
Бесполезно!
Отмазки типа работы и свидания, как говорится в том анекдоте, «не канают!». Работала Стася на трех работах — для одной фирмы переводила официальные документы с немецкого на русский и наоборот, для другой фирмы делала то же, но на французском, но основным местом своей занятости числила издательство, для которого переводила с французского женские любовные романы. Работы выходило до фига, но основная прелесть состояла в том, что при наличии компьютера и электронной почты трудилась она исключительно дома, осчастливливая места трудового предписания своим непосредственным появлением крайне редко.
Поэтому сослаться на законный выходной и радостное отсыпание в субботу утром не было никакой возможности — спала она и так сколько хотела в любой день, предпочитая работать до поздней ночи и непосредственно ночью при необходимости, возникавшей практически всегда.
Ну а свидания… Это совершенно отдельная тема!
Словом, вчера, когда позвонила княгинюшка и выдала задание партии имени себя, отвертеться Стаське не удалось, хоть держалась она героически — канючила, пугала тетушку дорожно-транспортными ужасами, которые подстерегают на зимней дальней дороге.
— Ерунда! — пресекла слабые попытки отделаться от задания княгинюшка. — Ты прекрасный водитель, и я тебя не в деревню Синюки прошу съездить! Это солидный академический поселок, там дороги расчищают!
— Когда это он академическим был? Теперь он новорусский!
— Тем более дороги чистят! Слава, я понимаю, что тебе не хочется, но эти тетради мне срочно нужны для книги! И ничего такого уж страшного — съездишь, проветришься, воздухом подышишь, дом проверишь, погуляешь. За городом сейчас такая красота! Зима настоящая, с морозцем, с чистым снегом, а не московская слякоть! С Василием Федоровичем чайку попьете, поговорите. Ему будет приятно!
— Почему ты всегда придумываешь для меня какие-то суперзадания? — сдалась без особого боя Стаська.
Но выступить-то она имела право! Пусть бесполезно, зато хоть какая-то реабилитация для души!
— Слава, не вредничай! Давай, я тебя жду к вечеру, испеку твой любимый пирог.
— Ты испечешь или Зоя Михайловна? — съязвила Стася.
Тетушка рассмеялась:
— Какая тебе разница? Главное, что вкусно! Зоя Михайловна была не просто тетушкиной домработницей, а скорее членом семьи, домоправительницей, и изумительно готовила. Стася все поражалась, как при таких разносолах и каждодневных вкусностях княгинюшка умудряется быть стройной и подтянутой, в ее-то, тщательно скрываемом после пятидесяти лет, возрасте.
— Не надо пирога, у меня и так попа с джинсами в конфликте, — проворчала Стася.
Вот и пришлось ехать. А в одиночестве, за рулем, чего ж не поворчать на судьбинушку и железный характер любимой родственницы, тем более когда, вырулив на МКАД, она благополучно угодила в беспросветную, нудную пробку, не добавляющую радости настроению.
— Нет, ну я-то еду по делам, а вот вы все за каким лешим в субботнее утро поперлись? — риторически вопрошала она участников пробочного движения.
Стася включила приемник, молчавший до поры, пока она с наслаждением предавалась ворчанию, и улыбнулась — смешно!
Противостоять княгинюшке мог, пожалуй, только президент, и то особым приказом, куда уж ей тягаться! Тетушка была для Стаси самым родным человеком, пожалуй, что мамой и папой в одном лице и теткой, само собой.
Продвигаясь черепашьим ходом по дороге, в соседстве с такими же автострадальцами, Стася улыбалась, думая о тетушке.
Серафима Андреевна Гольдина (по последнему мужу), родная сестра Стаськиного папы — Романа Андреевича Игнатова, старше его на десять лет, «имела трудное удовольствие», как говаривала сама княгинюшка, трижды побывать замужем, но, к сожалению, детей у нее ни в одном замужестве не получилось.
— Мужья мои, слава богу, были не абы что, а вполне приличные люди. Я делала их, они делали карьеру — все справедливо. Теперь я могу спокойно и, заметь, комфортно жить так, как мне хочется, пользуясь плодами моих вложений в этих мужчин!
Не поспоришь!
Первый раз Серафима вышла замуж в двадцать два года. Сразу по окончании с отличием исторического факультета и поступив в заочную аспирантуру, сочеталась браком со своим преподавателем.
Супруг ее имел кандидатскую степень и ревностно охранявшую его одиночество и принадлежность лично ей мамашу, с которой вместе жил.
Энергичная Сима всерьез занялась карьерой мужа и укрощением его мамаши.
За пять лет ее стараниями невзрачный, измятый холостяк без особых амбиций преобразился в блистательного, подтянутого, одетого с иголочки доктора наук.
Такие разительные перемены не обошлись без последствия — муж-красавец завел любовную интрижку со студенткой, чуть не стоившую ему карьеры.
Серафима взялась уладить конфликт в институте и на кафедре, где и сама к тому времени работала, но с определенным условием — развод и размен квартиры на два отдельных жилья. Когда родилась Стаська, Сима как раз пребывала во временной стадии «незамужества» и раздела имущества.
Странное дело, но с первым мужем Серафима дружит до сих пор, она еще не раз ему помогала в сложных ситуациях, выручала, потому что, хотя доктор наук и приобретал внешний лоск, характер его, увы, не изменился. И похороны его мамы организовывала бывшая жена. Но это только тетушкины тайны и истории.
Во второй раз Серафима вышла замуж за доктора каких-то там технических наук, к истории как к науке и профессии не имеющего и близкого отношения, что не смутило княгинюшку ни на секунду.
— Ну, в бой так в бой! — сказала Сима.
Она энергично знакомилась с его технико-научной «тусовкой», вникала в тамошние интриги, уясняла для себя традиции и пути карьерного роста с мужем номер два. Все оказалось сложнее из-за времени, бытующего в стране, и его национальности, с которой страна находилась в неприязненных отношениях.
Серафима Андреевна справилась — профессора он получил. И она помогла ему отбыть в Америку через обетованный для таких случаев Израиль.
Даром ей это не прошло, ее сильно прессинговали за бывшего мужа-эмигранта из красот социализма, и Симе пришлось уйти с работы. А она и не особо переживала, осела временно и удобно в музее научным сотрудником переждать шумиху. А искренне благодарный бывший муж-профессор, уезжая, оставил
