Но вот благодарить на сей раз следовало не фениксов. Наоборот, высшие демоны проиграли.
Хешелю и его бойцам еще предстояло пережить невидимую волну, прокатившуюся от вулкана во все стороны и забирающую силы, которые раньше охотно отзывались на зов. Многим из служителей Церкви еще предстояло ощутить щемящую пустоту и собственную беспомощность. И это, к слову, было бы очень некстати: армия нежити наконец-то двинулась вперед.
Летучие отряды магов мгновенно ушли в поиск — выслеживать некромантов и уничтожать ячейки общей сети вражеской магии.
А еще через мгновение перед рядами восставших мертвецов начали возникать блуждающие башни Гильдии. Громадные конструкции выныривали из воздуха, раздвигая его своими стенами, и с ходу открывали все резервуары энергии, накопленной в Аленоре. А их маги превращали рвущуюся наружу магию в атакующие заклинания. Им даже не было нужды выдумывать что-то сложное, вполне хватало обычного стихийного чародейства.
Множество боевых печатей сплелось в единую полосу, сплошную стену истребительной магии, что на несколько мгновений стала новой границей Империи. Гильдия, что и говорить, любила действовать с огоньком.
Сплошное марево огненных сполохов заслоняло не только небо над головами сбившихся плотнее бойцов Алой Армии. Магия фениксов туманила и внутренний взор чародеев. Исключением не стал даже Кьяр, на которого волшебство почти не действовало.
Но не заметить появления Оцелота было невозможно. Маг, окутавшись сферой молний, врезался одному из высших демонов в спину и с разгону пробил тварь насквозь. Птица, хрипло вскрикнув, принялась оседать облаком невесомого пепла — и огненный купол разорвался.
Радимир возник уже внутри круга, спиной к спине с остальными. Это не было лишней предосторожностью: фениксы практически тут же перестроились, пытаясь создать новый барьер. К тому же к ним присоединилась птица, выбывшая из строя в самом начале схватки. Архимаг, вплетая свою печать в общее заклятие, соединил руки с остальными чародеями. Хотя реальной помощи от него сейчас было немного: схватка с Реском отняла у него изрядную часть силы, затронув даже обычно неприкосновенные резервы.
Но настоящее спасение пришло с другой стороны. И это было похоже на чудо. По крайней мере, поначалу.
Щит, который поддерживали паладин, демонесса, наугер и архимаг, внезапно неимоверно расширился, словно его больше ничто не удерживало. Фениксов, которые теперь даже выглядели какими-то потускневшими и заметно уменьшившимися, разбросало в разные стороны. А за неровным урезом стены, там, где раньше вулкан освещал своим багровым сиянием низко нависшие тучи, поднялся столб непроглядной темноты, которая даже отсюда, издалека, казалась чем-то большим, чем просто тьма. От нее веяло страхом и подлинным отчаянием, и все невольно вздохнули с облегчением, когда она, продержавшись не дольше секунды, сгинула в мгновение ока, словно и не бывала никогда. Лишь пронесся по небу раскатистый хохот, далекая черная тень пробила пелену облаков и скрылась из виду.
Братство Цепи успело раньше. Пророчество взревело, как голодный зверь, наконец дорвавшийся до добычи. Пророки ощутили этот ликующий вопль, словно содрогнулось само мироздание. Часть, предначертанная демонам, завершилась.
Радимир стоял как громом пораженный, Сетэль спрятала лицо в ладонях, Кьяр, нахмурившись сильнее обычного, тяжело оперся на науг, а все остальные еще не поняли, что произошло.
«На сей раз мы проиграли, пророки».
«Как и было предсказано», — произнесла демонесса. Она, пожалуй, держалась спокойнее остальных, успев смириться с неизбежным поражением задолго до того, как оно произошло. Все остальные пророки, отлично зная невозможность рассказать свою часть тайны никому до ее осуществления, сопроводили ее мысль напряженным молчанием.
«Но нет худа без добра». — Взявшийся из ниоткуда голос Мурена, шамана кирссов, был практически равнодушным, но всем остальным он показался полным столь неуместного оптимизма, что говорящего с духами чуть было не послали в три голоса разом.
— Хотя, — задумчиво протянул Оцелот, сотворяя в ладони шаровую молнию, — он прав…
И маг с каким-то остервенением всадил заклятие в ближайшего феникса. Этот его поступок словно разрушил печать бессилия, лежащую на остальных. Они вспомнили, что у них прямо под боком есть враг, который хоть и ослаб, но был еще жив. Мрачная ярость людей, демонов и гномов нашла-таки выход в этой схватке.
Высшие демоны, к счастью, не стали сдаваться без боя даже теперь, когда перевес сил был не на их стороне. И к счастью, потому что иначе Алой Армии пришлось бы добивать поверженного и не сопротивляющегося врага. А в убийстве того, кто достоин жалости, нет ни чести, ни достоинства.
Скоро с птицами было покончено, и все обратили свои взоры на север, пусть даже там самое важное уже случилось. Одновременно с этим схлынуло возбуждение от схватки, и на бойцов с новой силой накатило ощущение бессмысленности происходящего.
И уж точно никто не ожидал, что паладин, от которого раньше было больше проблем, чем пользы, внезапно возьмет и разрядит обстановку. Одной простой мыслью:
— Ну строго говоря, это не конец света. Если я правильно помню, у нас осталось еще две гробницы. И сейчас, если уж совсем начистоту, мы лишились лишь нашего
Трактовка вопроса была довольно логичной, но все-таки весьма неожиданной и заставила всех задуматься. С одной стороны, это позволяло не так сильно казнить себя за неудачу и надеяться на успех в будущем. Но с другой — не следовало относиться к происходящему легкомысленно. В конце концов Кьяр и Снор переглянулись, ярл подмигнул наугеру, и тот слегка расслабился. Мурен о чем-то переговорил с Ширшем и тоже вроде бы успокоился, хотя и погрузился в глубокое, мрачное молчание. Сетэль тоже слабо улыбнулась. Начало было положено.
— Ну что ж, — демонесса почесала бровь, искоса поглядывая на север, — в любом случае нам надо выяснить, что там произошло.
За стеной и впрямь очень быстро наступила тишина, словно бы из громадного механизма, производившего шум, грохот и сотрясения земли, вынули несущую шестеренку, и машина, взвизгнув на прощание, затихла. Черные тучи понемногу рассеивались, столб дыма, раньше безостановочно поднимавшийся из жерла вулкана, исчез. Все говорило о том, что гора если и не умерла, то заснула. Конечно, демоны, привыкшие видеть кипение в ней жизни, пусть и смертельно опасной для всех остальных, косились в ту сторону с суеверным ужасом, но все остальные, поразмыслив, единодушно решили, что оно только к лучшему. Если бы вулкан напоследок решил сорваться с цепи и погулять на полную катушку, затопив все вокруг кипящей лавой и устроив громадный взрыв, добираться к нему стало бы гораздо труднее.
Наугер, восстановив самообладание и загоревшись жаждой деятельности, несколькими широкими движениями своего оружия разметал завал перед воротами и освободил доступ к арке. Тоннель все еще перегораживали каменная плита и решетка, но за эту проблему взялся Ширш. Теперь уже без помех он добрался до самого верха, порыскал там немного и с гулким металлическим лязганьем привел в действие хитроумный механизм. На глазах у всей честной армии ворота неторопливо приподнялись, из стен выщелкнули надежные запоры, не дающие им рухнуть обратно, и все стихло.
Оцелот взлетел на гребень стены, с интересом оглядываясь по сторонам, словно видел что-то, недоступное другим. Мурен, внезапно появившись рядом, обменялся быстрым взглядом с вождем и повел лапой над камнями. Власть времени позволила шаману вызвать к жизни тени тех, кто недавно был здесь и захлопнул ворота перед Алой Армией. Призраки, хотя и были полупрозрачными, передавали все черты с достаточно высокой точностью. Радимир, задрав брови на середину лба, протянул:
— Та-а-ак. Я, пожалуй, прогуляюсь по окрестностям.
Два кирсса переглянулись. Шаман поплыл дальше на этой же высоте, а Ширш спустился вниз.
Объединенное воинство людей, гномов, демонов и степных бестий (пусть последних было и немного) двинулось на север, приняв полную боевую готовность. В конце концов, никто не знал, что их
