известны совсем немногим. Собирая грани в один драгоценный камень, анализируя, почему он скрывал определенные качества от определенных людей, мы поймем, зачем мы делаем то же самое в своей жизни. И что мы при этом приобретаем или теряем.
Гаррет открыл рот, желая что-то сказать, но меня уже так несло, что я не могла остановиться.
– И мы представим все это в свете того факта, что Тедди стал жертвой насилия. Какая из граней это вызвала? А что насчет соответствующих граней убийцы? Какие из них видел Тедди, какие видели мы? Поняв, кем был Тедди для своего убийцы, что они видели друг в друге, мы…
– Мы напишем статью, достойную того, чтобы ее прочитали, – закончил Гарретт.
Я остановилась, опасаясь того, что будет дальше. Удалось ли мне его захватить? Вилсон задумчиво потер лоб.
– Это довольно-таки трудная задача.
Я кивнула:
– Что и делает ее такой привлекательной.
– Вы сотрудничаете с полицией?
Надеюсь, я не вспыхнула при мысли об Эдвардсе.
– Время от времени.
Это заставило его снова улыбнуться.
– Полицейские умеют быть очень жесткими.
– Ничего, я справлюсь, – заверила я нас обоих.
– Так кто же убийца?
– Узнаете, когда прочитаете статью.
– Тогда, наверно, я вынужден ее купить. – Он говорил еще что-то, но я уже ничего не слышала – в ушах зазвенело от прихлынувшей крови. Он и в самом деле сказал, что хочет мою статью? И мне даже не пришлось прыгать сквозь горящие кольца, или обещать ему на заклание своего первенца, или идти с ним на свидание? Он хочет мою статью. Может быть, Кэссиди успела с ним переспать и просто не стала об этом рассказывать?
– Ты должна благодарить в первую очередь себя. Ну и меня, конечно, – сказала Кэссиди, когда я позвонила ей, выйдя на улицу. До меня еще не вполне дошло, что я буду писать настоящую статью для настоящего журнала. Руки дрожали так, что я чуть не выронила телефон. – Поздравляю, Молли.
– Не могу поверить.
– Поверишь через пару часов и пару бутылок шампанского. Я тебе помогу. Обед?
– Без вопросов.
– Только не впадай в ступор.
– Не буду.
– Ты это сделаешь, Молли. Это будет грандиозно. Все, что от тебя требуется – раскрыть убийство.
– До или после того, как я установлю мир во всем мире?
Видимо, в моем голосе прозвучали визгливые нотки, которые сразу заметила Кэссиди.
– Молли?
– Я в порядке.
– Это сделала Ивонн.
– Я тоже так думала.
– В прошедшем времени? Что изменилось?
– Несколько человек рассказали кое-что, что опять указывает на Хелен.
Пауза на другом конце линии показалась мне слишком затянувшейся.
– И это та теория, которой все еще придерживается Эдвардс?
– Насколько мне известно.
Повисла еще одна пауза, и я приготовила себя к тому, что должно было последовать:
– Тогда, может быть, лучше предоставить это Эдвардсу?
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что это поставит крест на моей статье. И потому что я права.
– Ты уверена?
Наступила моя очередь держать паузу.
– К обеду смогу точно сказать.
Я всегда лучше работаю в условиях цейтнота.
11
– О. Мой. Бог. Где. Ты была? – В тоне Ивонн, увидевшей меня в дверях конференц-зала, не было радости или облегчения. Скорее, она бы больше радовалась, если бы увидела шакалов, разрывающих мой труп.
– Извини, так получилось. А ты меня искала?
Я игнорировала ее вопрос, потому что правда состояла в том, что я ползала на коленях по ее офису, пытаясь еще раз вскрыть музыкальную шкатулку. Ну, не совсем вскрыть, поскольку у меня имелся ключ, но тем не менее вторжение в офис Ивонн без ее ведома и разрешения, как ни крути, было делом незаконным. Зато я получила то, что хотела! Каким-то чудом, но мне это удалось.
К тому моменту, как я вернулась в офис после встречи с Гарреттом Вилсоном, беспокойство, вызванное заявлениями Камиллы в адрес Хелен, уступило место эйфории от получения заказа на статью. Если я что-то и пишу, помимо своей колонки, то, как правило, для нашего же журнала, так что для меня выйти в большой мир в качестве свободного художника со своими идеями – совсем другое дело. До сих пор все, что я писала вне нашего журнала, было всякой легкой чепухой, маленькими заметками для друзей из других редакций, вроде Стефани. Но теперь ситуация изменилась, и я чуть не лопалась от желания поделиться своими новостями. Но кому в редакции я могу довериться? 'Эй, ребята, я подрядилась написать, как наш босс кокнул Тедди! Выпивка за мой счет!' Нет, такое не пройдет.
Поэтому, постаравшись на время забыть о Хелен и усмирить адреналин, я сняла одну сережку и засунула ее в карман юбки, туда, где уже лежал ключик, и отправилась на поиски Фреда.
При виде меня глаза Фреда, поблескивавшие за стеклами очков, встревоженно расширились.
– Ты не хочешь ее видеть, – предостерегающе прошипел он, когда я остановилась около его стола.
– Нет, я не хочу, но почему я не должна?
– Конечно, эта неделька выдалась нелегкой для всех нас, но у этой женщины окончательно отказали тормоза. Я не знаю, что это – гормоны, эмоции или лекарства, – но где-то явно что-то нарушилось. Если так будет продолжаться, я не доживу до пятницы.
– Фред, но сегодня уже среда. Переломный день, середина недели. Утешай себя этим. Так что, она у себя? – спросила я, уповая на то, что в ответ услышу:
– Нет. Она в комнате для совещаний с Брейди, если он еще не удавился собственным ремнем.
– Все еще обсуждают финансовые проблемы?
– О, я уверен, что сейчас она уже поливает грязью доброе имя его покойной матушки.
– Бедняга. Ладно, на самом деле мне нужна не столько она сама, сколько ее кабинет.
– Извини, не понял?
Показав ему на пустую мочку правого уха, я объяснила:
– Потеряла сережку и подумала, вдруг это случилось, пока мы с Трисией сегодня утром ее ждали.
Фред подмигнул:
– Как? Вы с ней так бурно забавлялись?
Я засмеялась, что очень польстило Фреду.
– Но ты же меня не выдашь, Фред?
– Конечно, не выдам. – Он мотнул головой в сторону двери в кабинет Ивонн. – Иди, чувствуй себя как дома.
Дверь была закрыта, поэтому я решила, что если прикрою ее за собой, это не будет выглядеть подозрительно. Направившись прямиком к музыкальной шкатулке, я на всякий случай опустилась на колени, чтобы подкрепить версию о пропавшей сережке на тот случай, если возвращение Ивонн вдруг помешает моему… расследованию.
