– А вы вообще кто? – Алисия хотела поверить нам, но не осмеливалась.
– Мы просто заботимся о своих друзьях, вот и все. Хотите быть нашим другом? – спросила я.
Она сдавала позиции, но еще держалась.
– Я не могу.
Трисия вытащила мобильный телефон, включила громкую связь, нажала кнопку ускоренного набора и подняла телефон, чтобы мы все могли слышать разговор. После одного гудка слегка дребезжащий голос ответил:
– Галерея 'Мундайл'.
– Тиффани? Это Трисия Винсент.
– Привет, Трисия! Как дела? – голос источал энтузиазм. На Алисию это произвело впечатление.
– У меня все прекрасно, а у тебя?
– Замечательно. Тебе нужна Жасмин? – теперь Алисия была по-настоящему ошарашена.
– Вообще-то, да.
– Она в Милане до следующей среды, но она будет звонить.
– Я хочу поговорить с ней, когда она вернется. Мне кажется, я нашла художницу, с которой ей надо встретиться, – объяснила Трисия, глядя Алисии в глаза.
– О-о, она наверняка будет в восторге. Она все говорит, что когда-нибудь убедит тебя работать с нами.
– Мы бы так весело проводили время, что ничего не успевали бы сделать.
– И то правда! Она тебе позвонит на следующей неделе.
– Спасибо, Тиффани. – Трисия захлопнула телефон. К этому моменту даже мы с Кэссиди преисполнились почтения.
Алисия же была просто потрясена. Она отвела глаза от Трисии и начала записывать телефонный номер.
– Разумеется, – я почувствовала необходимость внести ясность, – если мы не пообщаемся с Уиллом, вы не встретитесь с Жасмин. Так что, если вы позвоните Уиллу и скажете, что мы едем, это сослужит вам плохую службу.
Было понятно, что такая мысль уже мелькала в ее голове, но я не сомневалась, что по итогам сравнения выставка в галерее 'Мундайл' перевешивает долгую и счастливую дружбу с кузеном Уиллом. Альтруизм в этом городе встречается еще реже, чем смирение.
Алисия дала мне номер Уилла, а Трисия записала свой частный номер, начинавшийся не с 900[88], и пообещала позвонить, как только мы поговорим с Уиллом. Мы поблагодарили Алисию и быстро убрались, пока ее не одолели сомнения.
Мы поймали такси с полной ямайской женщиной за рулем, которая, судя по всему, вылила галлон духов с запахом пачули на переднее сиденье и вытерла его кусками пиццы, и опять отправились на юг. Я смотрела, как Трисия кладет бумажку с номером Алисии в бумажник.
– Должна тебе сказать, ты была даже слишком хороша.
– Ты еще должна сказать 'спасибо', – подсказала Кэссиди.
– Именно. Спасибо.
– Пожалуйста.
Я наклонилась к Кэссиди.
– А вся эта история с ее работой на телефоне – тебя не удивляет?
– Я практически целыми днями этим занимаюсь, Молли. Так же, как ты убеждаешь людей рассказать тебе о своих проблемах, я убеждаю их сказать мне, что можно сделать, чтобы мы пришли к согласию.
– Наверно, я просто не привыкла наблюдать за этим из первого ряда.
Кэссиди кивнула.
– Обожаю друзей, которые все еще способны меня удивлять.
– А Молли они нервируют, – улыбнулась Трисия.
– Я вполне прилично справляюсь со всеми сюрпризами, которые мне преподнесли друзья за последнюю неделю, разве нет?
– Вообще-то, да, – признала Кэссиди. – Я бы намного больше пила, будь я на твоем месте.
– Ты предлагаешь начать пить? Кто-нибудь хочет пообедать с мартини?
– Может, именно это тебе и стоит сделать. Позвони Уиллу и пригласи его на ланч.
Именно этот вопрос нас сейчас больше всего занимал – как наладить контакт с Уиллом. Я не хотела упоминать журнал, так как не знала, какова роль Уилла в деле о неоплаченном объявлении или во всех остальных проблемах, связанных с журналом, Тедди и Ивонн.
– Если он из тех, кто все делает от фонаря, то, может, для того, чтобы с ним договориться, надо купить ему фонарь.
– Ты его поведешь по магазинам? – изумилась Трисия.
– Нет, просто повышу его покупательную способность, – сказала я. Я набрала номер Уилла на мобильном и попала на автоответчик с простым сообщением: 'Это Уилл. Мне жаль, что я пропустил ваш звонок'.
– Привет, Уилл, это… – в ту же секунду я поняла, что если пытаюсь распутать махинации в нашем журнале, то не могу называть свое настоящее имя, потому что оставшиеся сообщники из редакции сразу поймут, что я уже наступаю им на пятки. Я посмотрела на Кэссиди и сказала, – Кэсси.
Она скорчила рожу, но дело было сделано. Я продолжила пудрить мозги автоответчику Уилла:
– Я – подруга вашей кузины Алисии, я попала в ужасную переделку и надеюсь, что вы могли бы мне помочь. Мне нужно сделать рекламное объявление, хорошо и быстро, я заплачу целую кучу баксов, если вы меня выручите. Позвоните мне как можно скорее. – Я оставила номер своего мобильного телефона и повесила трубку.
Кэссиди еще раз взглянула на Трисию.
– Кто бы говорил о местах в первом ряду.
– Это не ложь, это творческий подход.
– Осторожно, а то ты сама не заметишь, как станешь юристом, – предупредила Кэссиди.
– Что будем делать, пока ждем звонка Уилла? – спросила Трисия.
– Мы можем еще раз забежать поблагодарить офицера Хендрикса, чтобы Молли как бы случайно встретилась с детективом Эдвардсом.
– Нет, спасибо. Мне не кажется, что ежедневные дозы детектива Эдвардса так уж хороши для здоровья.
– А мне жалко бедного парня, – внесла свою лепту Трисия.
– Бедного парня? Как это он может подозревать меня в убийстве и при этом оказываться 'бедным парнем'?
– Ты недостаточно все проанализировала. Он разрывается между страстью и долгом, пытается выполнить свою работу, но ты его отвлекаешь. Это мешает ему ясно мыслить.
– Трисия, речь про меня и Эдвардса, а не про 'Четыре пера'[89].
– Почему они все время снимают ремейки этого фильма? С каждым разом получается все хуже и хуже, – высказала свое мнение Кэссиди. – Должен быть закон, устанавливающий, ремейки каких фильмов можно снимать и сколько ремейков можно снимать в сто лет. Нет, действительно. Например, 'Психо'. Что себе думал Гас Ван Сант[90]?
– Ты юрист, специализирующийся на интеллектуальной собственности. Вот и напиши проект закона, – предложила я.
Трисия искоса взглянула на нас обеих:
– Мы уже закончили обсуждать детектива Эдвардса?
– Я – да, – кивнула я.
– Кэссиди?
– Трисия, я отсюда слышу, как она скрипит зубами. Я думаю, ей лучше какое-то время с ним не встречаться. Разлука обостряет чувства и терзает сердце, правда?
– Тогда давайте пройдемся по магазинам. Кэссиди кивнула:
– Я как раз отменила все дела.
