Я замялась, чувствуя себя предательницей своего пола, но подумала, что, возможно, мне стоит вернуться в офис и попытаться раздобыть еще какую-нибудь информацию.
Кэссиди повторила:
– Я как раз отменила все дела.
– Спасибо. – Я дала понять, что услышала. – Я просто думаю.
– Тебе не стоит возвращаться в офис. Ты не сможешь оттуда поговорить с Уиллом. Ты добьешься только того, что Ивонн будет в ярости, а Гретхен целый день будет сидеть возле твоего стола и рыдать, да еще и Питер позвонит узнать, как у тебя дела, и тебе придется говорить и с ним тоже.
– Питер, – виновато простонала я. – Я все еще не решила эту проблему.
– Потом разберешься, – успокоила меня Трисия.
Кэссиди не удостоила вниманием этот обмен репликами.
– Поэтому ты пойдешь с нами и поможешь мне уладить пару дел с приемом, а еще нам надо позаботиться о том, чтобы наряд Кэссиди не вызвал в церкви волну инфарктов. – Трисия посмотрела мне прямо в глаза, вызывая меня на спор.
Тяжело спорить с хорошо продуманным планом. Особенно потому, что она была права. Я не хотела возвращаться в офис без крайней необходимости. Я могла бы узнать об успехах Гретхен с 'Ночной серенадой' в конце дня, но я была почти уверена, что она ничего не добьется. За этими темными делишками стоят более умные и высокооплачиваемые головы, чем у нее. А уж чем большее расстояние будет отделять меня от Ивонн, тем лучше. Тут уж вопросов нет.
Так что я согласилась:
– Отличный план.
И это было прекрасно. Проводить время с Кэссиди и Трисией все равно, что ходить в спа-салон для души. После общения с ними я чувствую себя лучше, счастливее и умнее. Мы по очереди выполняли задания из списка Трисии и искали наряд для Кэссиди, а в промежутках высматривали туфли для всех нас.
Мы зашли в 'Баленсиага', это голографическое воплощение предпринимательства, сюрреалистическую смесь магазина с художественной галереей. На меня эта обстановка всегда действует немного угнетающе, но Кэссиди настояла. Она примеряла совершенно потрясающие полусапожки со сборчатой кожей и ошеломляющими каблуками. Я поймала себя на том, что пытаюсь представить себе драгоценности для обуви из объявления на ботиночках Кэссиди. Они бы туда подошли. Какая классная идея. Надеюсь, что компания-производитель не связана со всеми этими махинациями Тедди.
Зазвонил мой мобильный. Я быстро ответила, автоматически, не подумав, кто это может быть.
– Да?
– Кэсси? – Я чуть не сказала, что он ошибся номером, но вовремя поняла, кто это.
– Да?
– Это Уилл Сервантес из 'Ночной серенады'. Вы мне звонили?
Ура!
– Уилл, спасибо, что вы так быстро перезвонили.
Кэссиди вскочила так поспешно, что едва не проткнула руку продавца каблуком. Трисия поспешно оторвалась от созерцания пары босоножек. Кэссиди беззвучно прошептала продавцу: 'Я их беру', только чтобы он ушел, а потом они с Трисией подошли вплотную ко мне, чтобы тоже слышать разговор.
– Я не уверен, что смогу вам помочь, – начал он.
– Деньги – не проблема.
Последовала значительная пауза.
– О каких сроках мы говорим?
– Чем раньше, тем лучше. Может быть, мы могли бы встретиться, обсудить детали. Я знаю, это отдает прошлым веком, но я терпеть не могу вести деловые переговоры по телефону.
– У меня у самого сейчас напряженка, – возразил он. Если он как-то был связан со смертью Тедди, то естественно, что у него трудности. Но я должна убедить его, что ему стоит со мной встретиться.
– Помогите мне, и я могу обеспечить вам достаточно стабильный объем работы, – импровизировала я. Не люблю играть с мечтами людей, но что делать – время поджимает.
– На сегодня у меня уже кое-что намечено, – сказал Уилл. – Так что мы сможем встретиться только завтра.
Я не хотела ждать, но боялась слишком сильно давить, чтобы его не спугнуть.
– А сегодня вы никак не сможете?
– Нет, мне, хоть умри, надо доделать работу.
Он даже не представлял себе, как меня заинтриговал его выбор слов. Я замолчала, чтобы он подумал, что я мучаюсь сомнениями, а потом ответила:
– Ну, тогда придется назначить встречу на завтра. Где и когда?
– В половине третьего? Наш офис сразу за Западной 14-й улицей. Прямо над закусочной Винни.
Уиллу повезло, ему удалось урвать офис с отдельным входом в захудалом районе, который потом расцвел и превратился в Новый Сохо. Возможно, этот парень не так прост, как говорила Алисия.
– Спасибо. До встречи.
Я быстро нажала на кнопку, чтобы он не успел передумать.
– Я пойду с тобой, – объявила Кэссиди, расплачиваясь за полусапожки.
– Я постараюсь устроить так, чтобы оказаться там же, – добавила Трисия.
– Вы не можете опять не пойти из-за меня на работу. Я справлюсь.
– Не спорь. От этого морщины появляются, – предупредила Трисия.
Так что я сдалась, и мы опять занялись делами, причем я старалась концентрироваться на покупках и ни о чем другом не думать. Меня хватало на пять-десять минут, и я считала, что это большой успех.
Мы закончили день – и список Трисии – и как раз начали размышлять о коктейлях, когда мой мобильный зазвонил снова. Это был первый звонок после разговора с Уиллом, в основном потому, что Кэссиди и Трисия были со мной и нам не было нужды перезваниваться, а журнал, судя по всему, как-то обходился без меня. Я подумала, не Уилл ли звонит, и не хотела отвечать – на случай, если он передумал. Но потом вспомнила, что моя жизнь не ограничивается этой сумасшедшей историей, так что, возможно, звонок не имеет к ней отношения.
Я поздоровалась и не услышала ничего, кроме помех. По крайней мере, я решила, что это были помехи. Я еще раз поздоровалась и поняла, что это были не помехи, а сдавленные, хриплые рыдания.
– Кто это? – Я взглянула на экран с определившимся номером, но не узнала его. – Кто это? – повторила я, не зная, следует ли мне волноваться о ком-то из знакомых или раздражаться из-за звонка сумасшедшего.
– Молли, – наконец донеслось из трубки. – Боже мой, Молли…
– Кто это? – повторила я, всей душой желая, чтобы мой собеседник – или собеседница – взял себя в руки и ответил.
– Гретхен.
Я должна была догадаться. Я должна была узнать рыдания, учитывая, сколько раз я слышала их за последние дни, но сейчас в них чувствовалась подлинная боль, которой раньше не было.
– Гретхен, сделай глубокий вдох и скажи мне, что случилось.
– Тебе лучше… приехать.
– Гретхен, тебя что, уволила Ивонн? – Из телефона раздался новый вопль, и я резко убрала трубку от уха. – Гретхен, что, черт возьми, происходит?
– Ивонн мертва.
15
Ненавижу дежа вю. Может быть, потому, что в своей колонке я верчусь, как уж на сковороде, лишь бы не повторяться, меня тяготит странное ощущение глюка, когда тебе кажется, что с тобой это уже когда-то происходило.
Но именно это чувство преследовало меня в пятницу утром, когда я стояла перед сотрудниками журнала и произносила: безвременная кончина, ужасная трагедия, о времени и месте похорон будет объявлено дополнительно. Каким-то образом я умудрилась найти подходящие слова, чтобы изложить то, в чем
