коридоре на него натолкнулась, который за вами ходит…
Зоя Павловна стремительно вышла из кабинета и действительно обнаружила Германа Сергеевича. Он сидел в фойе и читал газету.
— Вот вы и дождались! — Зоя Павловна все еще пребывала в боевом настрое.
Герман Сергеевич встал.
— Я тут думал…
— О футболе? — вставила Зоя Павловна. — Натворили дел, исправить не хотите?
— Как?
— Не знаю. И продолжайте — зачем пришли?
— Ваша подружка, она повадилась со своим велосипедом чуть ли не каждое утро…
— Какая еще подружка?
— Не прикидывайтесь!
Зоя Павловна гордо выпрямилась.
— Выражайтесь точнее! Мне надо идти к артистам и сказать им открытым текстом все, что я о них думаю! А вы тут с каким-то велосипедом!
— При чем тут велосипед? Я, значит, о моей женитьбе… конечно, понарошку… — добавил Герман Сергеевич.
— Понарошку на ком?
— Понарошку на вас!
Реакция Зои Павловны была неожиданной. Зоя Павловна сразу погрустнела, сникла и сказала тихо, очень тихо:
— Не надо было мне вам досаждать! Вот вы уже решили, что я общедоступная, что на мне по-всякому можно жениться, даже понарошку… — И ушла.
— Да это совсем не мое предложение… — растерянно начал было Герман Сергеевич, но Зои Павловны уже и след простыл. Герман Сергеевич посерел лицом, круто повернулся и оскорбленно покинул клуб.
Зябким утром Зоя Павловна дежурила у окна на лестничной площадке, дожидаясь, пока покажется Лиля с ребенком и поведет к автобусной остановке, отправляя в детский сад.
Сзади Зои Павловны раздалось покашливание. Зоя Павловна обернулась и увидела старого знакомого — рыхлого, обрюзгшего мужчину, который на этот раз улыбался, и улыбка делала его даже симпатичным.
— Я продумал вашу ситуацию… Вот что вам нужно…
На руках он держал крохотного щенка.
— Розовый спаниель — уступлю по дешевке, можно сказать, за бесценок… вы забудете про все ваши неприятности, зато у вас появятся новые милые собачьи неприятности…
Зоя Павловна покивала ему головой, потом тоже улыбнулась, вспомнив что-то свое, и развела руками, отказываясь, и сказала при этом, подражая кому-то, и, надо сказать, похоже:
— Ну!.. Ну и ну!.. Ничего, все путем, нормально…
И ушла.
И только вышла на улицу, как увидела знакомый зеленый «Москвич», который выезжал со двора. Запрыгала, замахала рукой.
Герман Сергеевич увидел Зою Павловну, подсадил.
— Лешу высматривала, — доверительно сообщила Зоя Павловна, — из подъезда напротив, там у меня наблюдательный пункт!
— Здорово! — неожиданно для самого себя по-доброму оценил Герман Сергеевич и удивился тому, что обрадовался встрече. — Вам куда? В общем-то, сегодня я занят! — он вспомнил обиду и последнюю фразу произнес, как говорится, со смыслом.
— Не сердитесь за тогдашнее, — виновато улыбнулась Зоя Павловна, — у меня была неделя сумасшедшая. Когда генеральная и премьера… — тут Зоя Павловна выдержала паузу, но Герман Сергеевич не спросил, как прошла эта премьера, и Зоя Павловна вынуждена была продолжать: — Режиссеры находятся в невменяемом состоянии!
— Еду по делу! — своеобразно отреагировал на ее сообщение Герман Сергеевич.
— Поговорим по дороге? — с надеждой спросила Зоя Павловна.
— Еду далеко!
— Тем лучше, значит, будет возможность побеседовать подробно!
Герман Сергеевич внимательно поглядел на Зою Павловну, но кокетства не обнаружил, только решительность. Сначала ехали молча.
— Итак, — заговорила наконец Зоя Павловна. — На прошлой неделе вы неожиданно сделали мне предложение!
С перепугу Герман Сергеевич сильно нажал на тормоз. Обоих сильно встряхнуло.
— Еще разок вот в таком же роде, — Зоя Павловна с трудом перевела дыхание, — и вам уже не на ком будет жениться! — И продолжала, приходя в себя: — Но как же я за вас пойду, как вы сказали, даже понарошку, когда я ничего о вас не знаю — кто вы вообще такой, кроме того, что вы бегаете по полю в дурацких черных трусах? Вы должны мне рассказать о себе все, ничего не утаивая!
После этих слов Герман Сергеевич с трудом вписался в поворот.
— Что у вас за странная манера ездить? — удивилась Зоя Павловна, повалившись набок. — Или вы надеетесь меня угробить? Во поскольку вы ничего не хотите рассказать…
— Нет! — подтвердил Герман Сергеевич.
— Боитесь! У вас не биография, а неизвестно что! Может, вы в тюрьме сидели за бандитизм?!
Герман Сергеевич пустил машину прыжками.
— Вы с ума сошли! — закричала Зоя Павловна. — Пенсионер несчастный! Думаете, я не вижу, что вы бывший военный или моряк… Да не гоните вы так, вы не на маневрах!.. Я по походке вижу, по коротким фразам… а теперь вы лодырь, ни черта не делаете… Вот нашли себе веселое занятие — футбол, и все!
— И все! — грозно повторил Герман Сергеевич.
— А вы на меня не кричите!
— Буду!
— Я сама на вас буду кричать!
Герман Сергеевич опять остановил машину. Вышел. Обошел машину кругом и распахнул дверцу.
— Высаживаете меня в глухом лесу? — спросила Зоя Павловна.
— Да!
И тут Зоя Павловна рассмеялась.
— А вам не кажется, что мы на самом деле жених и невеста — все время ругаемся. Вы же приходили ко мне на Чехова: «Воловьи Лужки мои!»
— Нет, мои Воловьи Лужки! — вдруг сказал Герман Сергеевич.
Зоя Павловна выскочила из машины.
— Да поймите, вашего Угадая подстрелить пора, а вы сравниваете его с моим Откатаем!
— А что вы в собаках понимаете! — понес отсебятину Герман Сергеевич.
— Мои Воловьи Лужки! Мои собаки лучше! — завопила Зоя Павловна и вцепилась в куртку Германа Сергеевича.
— Мои! Ну! — закричал в ответ Герман Сергеевич. И тут возле них возник милиционер. Молоденький.
— Что происходит? В ваши годы — драться, на виду у проходящего транспорта!
— Репетируем! — объяснила Зоя Павловна. — Чехова. Вы читали Чехова?
— В школе, — сознался милиционер.
— Перечитайте водевиль «Предложение». Вы сорвали нам репетицию!
— Ну!.. — поддержал Герман Сергеевич.
Потом снова ехали в машине, снова поначалу молчали. Потом Герман Сергеевич вдруг заговорил первым:
