Письмо/послание Иуды могло быть написано учениками Иакова, так как предполагаемый автор назван «братом Иакова».
Некоторые исследователи обращаются к примеру греко–римских историков, которые приписывали авторство речей известным лицам, см. главу 10, сноску 94. Изредка цитируют Тертуллиана [Tertullian, Adv. Marcion 4.5.4. (CCI.551): «Допустимо рассматривать слова, написанные учениками, как принадлежащие их учителям». Однако эта цитата относится к написанию Евангелия Лукой под влиянием Павла, а не к псевдонимии (D. Guthrie, ExpTim 67 (1955–1956), 341–342)].
Так как Иисусу и первым христианам было свойственно очень глубокое апокалиптическое мировоззрение, нельзя ли использовать это наблюдение для объяснения широкого применения псевдонимии в НЗ? В то же время, автором главного апокалиптического сочинения НЗ назван Иоанн, и эта информация не вызывает сомнений.
Этот вопрос поднимает Аланд (К. Aland, Problem). Между этими двумя разновидностями находятся постапостольские книги (которые не относятся ни к каноническим книгам, ни к апокрифам) — как псевдонимные (Дидахе, которое называется «Учение Господа язычникам через двенадцать апостолов») и анонимные (1 u 2 Клим; Письмо Варнавы, когда авторство не указывается в самой работе, а приписывается на основании внешних данных). В высшей степени гипотетическим является тезис самого Аланда о том, что приписывание авторства псевдонимных работ апостолам было логическим следствием установки, что подлинным автором был Дух, и когда движение Духа потеряло свой стимул, то случаи такого приписывания прекратились. Следует искать объяснение, более близкое к обстоятельствам написания каждой работы.
Гатри (Guthrie, Development) и Эллис (Ellis, Pseudonymity) занимают позицию, близкую к тому, чтобы считать псевдонимные работы подделками — такая характеристика явно не вяжется с их положением в каноне. Мид (Meade, Pseudonymity) утверждает, что псевдонимное происхождение или анонимная редакция ни в малой мере не умаляет ни боговдохновенности, ни каноничности работы.
В дискуссиях используются данные статистики и возможность компьютерной программы подсчитывать слова и выделять характерные особенности. Мортон и МакЛеман (A. Q. Morton, J. McLeman, Paul, the Man and the Myth, New York: Harper & Row, 1966), считая неудовлетворительным литературный и богословский анализ, при помощи статистики определяют, что существует только пять подлинных писем Павла: Рим, 1–2 Кор, Гал и Флм. Однако, Кении (A. Kenny, A Stybmetric Study of the New Testament, Oxford: Clarendon, 1986) на основании сложной статистической теории утверждает, что подлинны двенадцать писем Павла (возможное исключение — Тит). Нойманн (K. J. Neumann, The Authenticity of the Pauline Epistles in the Light of Stylostatistical Analysis, SBLDS 120; Atlanta: Scholars, 1990) считает, что наилучшее сочетание параметров свидетельствует о принадлежности перу апостола 2 Фес, Кол и Еф, но не Пастырских писем. Используя многовариантные статистические методы, Милэнд [D. L. Mealand, JSNT 59 (1995), 61–92] приходит к мнению, что Кол–Еф и Пастырские письма отличаются от остальных писем Павла.
Не ясно, относится ли это выражение к экстатическим пророкам из среды фессалоникийцев или к тем, что приходят в общину извне? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо выяснить, появились ли к этому моменту противники Павла в Фессалониках.
Это не хронология событий, хотя некоторые интерпретаторы расценивают этот перечень именно так. То, что автор берет за основу традиционные упования, видно из апокалиптической картины Марка. В ней говорится о мерзости запустения, о лжехристах и лжепророках, которые прельстят знамениями и чудесами (Мк 13:14–22), однако только небесный Отец знает о дне или часе, когда небо и земля прекратят существование (Мк 13:32).
Трудно понять, действуют ли эти лукавые люди сейчас или их приход ожидается в будущем.
Стоит сказать о том, что эти убедительные слова даже попали в Конституцию СССР! (Soards, Apostle 131). Утверждают, что практическое применение рабочей этики Павла, обусловленной тем, что конец еще не наступил, делает эсхатологическое мировоззрение фактически бесполезным. Однако, последнее сохраняет необходимую для христианского сознания напряженность между настоящим моментом и еще не наступившим.
