Введение в Новый Завет Том II

Иерусалимом (koinonia; см. Гал 2:9). Язычники участвуют в духовном благословении иудеев, а потому должны делиться материальными благами (Рим 15:27). Тем самым станет ясно, что язычники и иудеи (особенно из материнской церкви) едины во Христе. Действительно, в психологическом и практическом планах немногое связывает людей и институты так эффективно, как их банковские счета.

Была ли здесь личная заинтересованность? Если коринфские клеветники были из Иерусалима и обвиняли Павла в неверности материнской общине, не мог ли сбор денег для иерусалимских христиан привести к осуждению его поведения? Не передали ли противники Павла в Галатии его колкости в адрес пресловутых «так называемых столпов» (Гал 2:6, 9), а также слова о рабстве нынешнего Иерусалима Закону (4:25)? Если так, надеялся ли Павел сгладить конфликт с помощью сбора денег? В Рим 15:30–31 Павел выражает неуверенность в том, что его служение в Иерусалиме будет приемлемо для тамошних христиан. Между строк Деян 21:17–25 можно обнаружить напряжение между Павлом и Иаковом, которое возникло, когда Павел приехал в Иерусалим. Таким образом, сбор денег мог сыграть духовную, экклезиологическую и дипломатическую роль в служении Павла — пример того, какую сложную роль играл и продолжает играть сбор денег в церквах с тех пор.

Противники/лжеапостолы в 2 Кор 10–13

Хотя некоторые серьезные ученые (Barrett, Kasemann) дифференцируют «суперапостолов» (11:5; 12:11) от «лжеапостолов» (11:13), это остается гипотезой меньшинства и обычно считается ненужным усложнениям[282]. Исходя из тезиса, что в главах 10–13 описывается только одна группа «апостолов», что можно сказать об их характерных чертах? Отвечая на этот вопрос, нужно учитывать не только Павловы обличения, но и то, что он говорит в свою защиту. Видимо, эти люди недавно «пришли» в Коринф. Они иудейского происхождения, но владеют навыками риторики (видимо эллинистической), проповедуют Иисуса и некую весть. Они хвалятся сверхъестественными способностями и переживаниями[283], а их просьба о поддержке дает коринфянам почувствовать себя важными. Интересно, что Павел направляет свою критику в большей степени на их показное поведение и претензии, чем на их доктрину, причем параллельно стремится возвысить себя. Если они евреи и израильтяне, то и он таков (11:21–23). Если суперапостолы говорят о своих силах, то и Павел совершал знамения и чудеса, когда был в Коринфе (12:11–12). Если они говорят о своем особом опыте, то Павел четырнадцать лет назад был вознесен на третье небо и слышал слова, которые нельзя пересказать (12:1–5). Они строят на заложенном им основании и пользуются плодами чужих трудов, а он сам не опирался на дела других (10:15; 1 Кор 3:10). И главное: могут ли они похвалиться такими страданиями и гонениями, которые он претерпел за Христа (2 Кор 11:23–29)? Что касается денег, то нежелание Павла искать материальной поддержки — это признак силы, а не слабости, чтобы не обременять коринфян из любви к ним (11:7–15). Он причинял издержки другим церквам, получая от них содержание для служения коринфянам. Теперь, несмотря на инсинуации лжеапостолов, при сборе денег Павел действует с осторожностью, посылая за деньгами Тита и еще одного из братьев (12:16–18).

Говоря о лжеапостолах, вспомним еще, что у Павла было на уме в 2 Кор 3:1–6:13. Они, вероятно, пришли в Коринф с рекомендательными письмами от других христиан. Павлу такие письма не нужны, ибо его письмо — сами коринфяне, которых он обратил ко Христу (3:1–3). Очевидно, они взимали плату за свое благовествование (2:17), они хвалились тем, что видели (5:12). Не является ли защита Павлом своих страданий и смертельных опасностей (4:7–5:10; 6:4–10) указанием на то, что лжеапостолы привлекали их в доказательство его слабости? Не является ли настойчивое утверждение Павла, что сокровище, полученное от Бога, мы носим в глиняных сосудах, признаком того, что лжеапостолы считали, что эта сила теперь принадлежит скорее им, чем Богу (4:7)?

Что касается их доктрины, считал ли ее Павел в принципе неверной, или проблема заключалась в их претензиях? Не стоит делать далеко идущих выводов из полемического упоминания о возможности прихода кого?то, кто проповедует иного Иисуса или иное благовестие (11:4)[284]. В 2 Кор нет ничего сопоставимого с нападками Гал на миссионеров, которые требуют обрезания от языкохристиан. В то же время Павел настойчиво говорит о своем еврейском и израильском происхождении; в 3:6–18 он ставит новое служение и завет Духа выше того, что было начертано на камнях, и превозносит отражение Господней славы с непокрытым лицом по сравнению с отражением ее с покрытым лицом (как у Моисея). Отсюда можно предположить, что противники Павла придавали большое значение своему иудейскому наследию[285]. В целом, однако, из 2 Кор 3–7; 10–13 не возникает впечатление, что Павел усматривал в доктрине «лжеапостолов» какие?то доктринальные ошибки, — ошибочны лишь их претензии.

Что получится, если соединить 1 Кор и 2 Кор? Были ли люди, которых Павел критиковал в 1 Кор, «лжеапостолами» из 2 Кор? Согласно 1 Кор, коринфяне разделились в соответствии с тем, были ли они последователями Павла, Аполлоса, Кифы (Петра) или Христа. Как минимум, Петр считался апостолом[286], хотя не факт, что он бывал в Коринфе. 1 Кор 9:1–27 защищает права Павла как апостола, а 15:8–10 защищает его статус свидетеля явления воскресшего Иисуса, каковыми были все апостолы. Тем не менее именно потому, что он не видел Иисуса во время публичного служения, много раз при жизни ему приходилось защищать свой апостольский сан от критиков, которые сами не претендовали на это звание. Против соотнесения противников из 1 Кор с оппонентами из 2 Кор говорит впечатление, которое складывается под влиянием 2 Кор 3:1; 11:4 — о том, что лжеапостолы пришли недавно. Более того, они могли оказаться самой значительной силой, которой можно было противодействовать только после визита Тита с письмом «со многими слезами» (№9). Однако, поскольку вряд ли 1 Кор уничтожило всякую оппозицию Павлу, можно предположить: некоторые старые его враги объединились с новыми, что причинило Павлу в Коринфе серьезные неприятности.

Для размышления

(1) «Не Знавшего греха Он [Бог] соделал грехом вместо нас» (2 Кор 5:21, КП). Общепринятое новозаветное учение состоит в том, что Иисус был без греха (Ин 8:46; 14:30; Евр 4:15; 1 Петр 2:22; 1 Ин 3:5). Не идет ли здесь Павел против традиции, утверждая, что Бог сделал Иисуса грешником, который затем станет объектом немилости Бога? (Некоторые исследователи поддерживают эту точку зрения, утверждая, что в Мк 14:36 Иисус старается избежать чаши божественного гнева.) Если это не так, то есть несколько возможностей.

• Бог допустил, чтобы Иисус считался грешником (богохульником) и умер смертью грешника. Параллельное место в Гал 3:13: «Христос искупил нас от проклятия Закона, сделавшись за нас проклятием, потому что написано: проклят всякий, висящий на древе» (наказание за богохульство: Лев 24:16 и Втор 21:22–23 объединены у Иосифа Флавия).

• Бог позволил, чтобы Иисус представлял грешное человечество. Вторая часть 2 Кор 5:21 может служить подкреплением этой интерпретации: «чтобы мы стали праведностью Божией» (КП).

• Бог сделал Иисуса жертвой за грех. В греческом переводе Лев 4:25, 29 «грех» используется вместо «жертвы за грех». Однако в контексте 2 Кор ничто не готовит к такому пониманию.

(2) Историчность Деян с героическим изображением Петра и Павла, а также описанием их деятельности, полной чудес, часто ставится под сомнение (как и чудеса, приписываемые Иисусу, часто не принимают во внимание, считая их добавленными позже в пропагандистских целях). 2 Кор 2:12 стоит рассмотреть в свете этих суждений. Павел сам утверждает, что творил «знамения, чудеса и силы» среди коринфян (см. также Рим 15:19), даже если они и не служат ему для доказательства, в отличие от других миссионеров. Сравнение описания в 2 Кор 11:23–33 того, что Павлу пришлось преодолеть, с Деян