Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

будут рукоплескать о тебе,

ибо на кого не простиралась беспрестанно

злоба твоя?

(Наум 3:18–19)

8. Книга пророка Аввакума

В Древнем Израиле значительные по своим масштабам события часто вели к активизации поэтическо–пророческого творчества. Главным историческим событием, сильно повлиявшим на пророческую традицию, стало длительное ассирийское владычество, падение которого столь ярко описано в Книге Наума как триумф ГОСПОДА. Однако падение Ассирии всего–навсего открыло путь возвышению Вавилона, силы, которая впоследствии решительным образом повлияла на политическую историю Иерусалима. Поэтому конец VII века до н. э. в Иерусалиме ознаменовался волнующими событиями, отразившимися в творчестве пророков (см. 4 Цар 24–25).

В то время как Книга Наума посвящена концу ассирийского владычества, Книга Аввакума описывает вавилонский период истории Иерусалима. В этом тексте соединены воедино самые разные традиции, в результате чего возникла своеобразная декларация, рассказывающая о вопле притесняемого народа, переходящем в триумфальный гимн. Книга состоит из нескольких фрагментов, некогда связанных с богослужением.

1. В начале книги приводится диалог, облеченный в форму народного плача, на который следует ответ от ГОСПОДА. Подобная форма часто встречается в Псалтыре. Первая жалоба из стихов 1:2–4, перекликающаяся с вопросом Книги Иеремии (12:1–4), связана с проблемой теодицеи: «Почему злодеи преуспевают, а праведники терпят бедствия?» Этот вопрос, поднимаемый в Книгах Иеремии и Иова, прежде всего касается внутренней жизни общины и отношений между праведными и нечестивыми, однако в этой книге он обретает межнациональный характер, придавая ей определенный колорит, в чем–то сходный с писаниями пророков Авдия и Наума. Из текста этих стихов не ясно, кто именно назван «злодеем». Следующий за этим вопросом божественный ответ (ст. 1:5–11) подчеркивает особую миссию вавилонян (халдеев). На основании этого можно предположить, что «злодеи», подвергшиеся божественному гневу, — ассирийцы, что наводит на мысль о близости воззрений пророков Аввакума и Наума. В свою очередь, ответ Бога, приведенный в стихах 5–11, в котором говорится о вторжении иноземной армии, сближает данный текст с пророчеством из Иер 4–6.

В продолжении диалога во второй жалобе, стихах 1:12–17, подробно описано оскорбление, наносимое ГОСПОДУ гордой вражеской армией. Риторика этих стихов близка к Пс 73 и 78, где описано разрушение Иерусалимского Храма вавилонянами. На основании этого типологического сходства можно предположить, что данная жалоба касается именно Вавилона:

Второй плач Книги Аввакума, содержащий жалобу на нечестие вавилонских притеснителей, предполагает некоторый опыт жизни в условиях вавилонского господства. На основании этого можно заключить, что второй плач датируется несколько позднее первого. Однако следует различать момент возникновения плача как устного произведения и момент вхождения его в целостное литературное произведение. Вся книга в ее нынешней форме может быть отнесена к периоду вавилонского владычества в Иудее, горечь же плачей Аввакума говорит о том, что они могли родиться после первого захвата Иерусалима вавилонянами в 597 году до н. э.

(Roberts 1989, 393).

Если в этих стихах речь действительно идет о Вавилоне, то в двух плачах, 1:2–4 и 12–17, отражен внешнеполитический конфликт, не контролируемый людьми. При этом обращение к ГОСПОДУ звучит как настоятельная просьба явить свою власть над врагами. Эта же просьба — основной мотив Книги Наума.

Во втором ответе Бога, стихах 2:1–4, говорится о важной роли пророка, получающего откровение от ГОСПОДА (2:1). Суть ответа заключается в следующем: верные должны ждать, когда их верность будет вознаграждена ГОСПОДОМ. Придет время, и «душа надменная не успокоится», будь то Ассирия или Вавилон. Таким образом, разрешение проблемы теодицеи лежит в сфере эсхатологии: ГОСПОДЬ оказывается гарантом безопасного будущего, которое непременно настанет вопреки нынешней, казалось бы, неконтролируемой ситуации. Уверенность во всепобеждающем господстве ГОСПОДА звучит в этой книге совершенно иначе, чем в Книге Наума, однако итог тот же: ГОСПОДЬ будет править миром!

2. Второй риторический прием, использованный в Книге Аввакума, — пять пророчеств, начинающихся со слова «горе». У этих пророчеств много общего с пророчеством в Ис 5:8–23. Все они обращены к людям эгоистичным и алчным, которые обречены на поражение. Это предостережения против стяжательства (2:6–7), неправедного обогащения (2:9–10), эксплуатации, доходящей до кровопролития (2:12), спаивания ближних (2:15) и идолопоклонства (2:19). Каждое из этих действий, сурово осуждаемых пророками, нарушает принципы добрососедской жизни, предписанные Торой. Все эти действия ведут к проклятию, поскольку все они дестабилизируют и, в конечном счете, разрушают общину. Однако в данном случае все эти принципы, изначально связанные только с внутриобщинной жизнью, оказываются помещенными в контекст международных отношений. В итоге «внутренние правила жизни общины» распространяются на «многие народы» (2:8, 10, 13). В 2:16 упоминается «чаша» десницы ГОСПОДА (реминисценция из Иер 25:15–28), из которой все народы пьют допьяна ярость ГОСПОДА. Таким образом, пророк придает принципам внутриобщинной жизни международное звучание: пять пророчеств оказываются связанными с двумя плачами, расположенными в начале книги (1:2–4, 12–17).

Завершающая формула, стих 2:20, сходная с пророчеством Ам 1:2, предполагает, что ГОСПОДЬ обращается к народам из Иерусалимского Храма. Молчание всей земли перед ГОСПОДОМ, пребывающим в Храме, противопоставлено шуму, поднятому народами, восставшими против ГОСПОДА, против Его города и против Его народа (см. Пс 2:1–3). Пять пророчеств обращены именно к этим восставшим народам, ассирийцам и вавилонянам, предупреждая их о последствиях самоволия и высокомерия. В завершающем эти пророчества стихе (2:20) содержится своеобразный божественный приговор, возвращающий эти народы на соответствующее им место и заставляющий их умолкнуть перед величием ГОСПОДА (см. Соф 1:7).

3. Заключительная, третья глава Книги Аввакума — пространная молитва пророка, опечаленного горестями настоящего. Однако заканчивается текст словами, исполненными уверенности в окончательном торжестве ГОСПОДА. Глава начинается с просьбы приблизить обещанное когда–то наказание над восставшими народами, явить его «в наше время» (ст. 2). Ответом на эту просьбу служит древний псалом, приведенный в стихах 3–15. В нем описывается ГОСПОДЬ, шествующий с горы Синай в сопровождении войска для того, чтобы поразить врагов и восстановить свою власть. Традиционно считается, что этот фрагмент представляет собой один из древнейших еврейских литургических текстов. Однако в данном контексте «царская процессия» ГОСПОДА оказывается связанной с политическими событиями VII века, чтобы помочь автору стихов 1–2 почувствовать уверенность в ГОСПОДЕ:

У Аввакума, так же как и у Наума, благодаря этому псалму рядовые политические события обретают совершенно особый смысл, занимая центральное место в книге. Суматохе и неопределенности человеческой истории, этому миру, наполненному событиями, миру, в котором обычно действуют пророки, составитель текста противопоставляет мир стихийных явлений (свет и тьма, земля, море, небеса) во всей