– Тогда – нет. Откуда? В то время мы встречались от случая к случаю.
– Когда ты узнал?
– Примерно год назад. Вернувшись в этот город, я через несколько месяцев встретил Вяткина. Случайно. Он мне обрадовался. Старые друзья, то да се. Спросил, как в ментовке платят, дал понять, что проблем у меня не будет, материальных. Держись, мол, старых друзей и все такое. Даже обещал продвижение по службе. Я от дружбы не отказался, но встреч с ним избегал. А год назад он явился ко мне, мы выпили, он принялся болтать и вдруг сказал, что Игорь купил «ведьмин дом», а потом добавил: «Небось твоя девка ему в кошмарах является» – и засмеялся. Я начал его расспрашивать, но он, хоть и был пьян, головы не терял. Стал отнекиваться. Но я все понял. Понял, что свои мерзкие игры они продолжили.
– Срок давности не вышел, ты мог вернуться к этому делу.
– Вот так просто, да? У Лапикова два ареста по подозрению в убийстве, и что? Оба раза его выпускали за недостаточностью улик. У Вяткина вообще руки по локти в кровище еще с тех пор, как они под себя город подминали. Осточертело мне все это. Ты их ловишь, а потом их отпускают, и они тебе в рожу смеются. Деньги, связи, и конца этому не видно. Игорь тоже мне деньги предлагал. Спросил: сколько ты хочешь? Был уверен, что я возьму. Если много дать, непременно возьму. А я себе слово дал – давить этих сволочей, как тараканов. Всеми доступными средствами.
– А то, что ты меня намеревался подставить, это как? Издержки великой войны? Убийство – это всегда убийство, и никакие благородные цели его не оправдывают. Ты это должен знать лучше других. Ладно, со своей совестью сам разбирайся, – сказала я, поднимаясь.
– И что теперь? – нахмурился Самойлов.
– Ничего. Уезжаю. Никита замуж зовет…
– Значит, ты… – Он не успел договорить, его внимание привлекло то, что происходило в тот момент во дворе. – Черт! – рявкнул он и шагнул ко мне.
А я, посмотрев в окно, увидела, что возле дома остановилась машина, из нее вышли двое мужчин и направились в подъезд. Вскоре в дверь позвонили.
– Коллеги? – спросила я.
Самойлов не ответил, схватил меня, развернул к себе спиной и заявил убежденно:
– В тюрьму я не сяду…
– Не дури, – сказала я. – Доказательств никаких нет, у тебя есть шанс выкрутиться.
Я слышала, как Никита открывает дверь, как говорит: «Хозяин в комнате, проходите», а Самойлов вдруг заорал:
– У меня заложница! – И, стиснув мне шею рукой, потащил к тумбочке, выдвинул верхний ящик и достал пистолет.
Я сквозь зубы выдавила:
– Идиот, теперь ты точно сядешь.
Дверь в комнату распахнулась, попытались войти двое мужчин, но их опередил Никита.
– Отпусти ее, – сказал он.
Мужчина за его спиной спросил нерешительно:
– Олег, ты что творишь?
– Пошли все отсюда! – заорал Самойлов, похоже, плохо соображая, что делает. Никита шагнул к нему. – Не подходи! Не то я ее пристрелю!
Но Никита как будто не слышал, Самойлов перевел оружие на него. Серьезность намерений слышалась в его голосе, и я испугалась, что он в самом деле выстрелит. Он и выстрелил, но за мгновение до этого я успела ударить ногой по его вытянутой руке, и пуля ушла в стену. Никита рванул вперед, и мы втроем оказались на полу. Падая, Самойлов ударился головой о батарею и ненадолго затих. У сцены, так напоминавшей крутой боевик, впечатляющего финала не получилось.
Моя версия происходящего была лаконичной: с Самойловым мы познакомились несколько дней назад, сегодня, проезжая мимо его дома, я решила заглянуть к нему в гости, совершенно не планируя оказаться в гуще таких невероятных событий. Никита мне усердно поддакивал. Записав наши показания, нас отпустили и занялись спятившим коллегой. Илья, который во время нашего разговора с Самойловым сидел в машине, выстрел слышал и вместе со своей охраной бросился к дому, едва все не испортив. Но милицейская машина у подъезда слегка охладила их пыл, а я при первой возможности очутилась возле окна, чтобы он мог меня видеть и не волноваться по пустякам. Я сделала знак рукой, который даже идиот расценит правильно и уберется восвояси. Илья не подвел. Вместе с охраной проводил нас до отделения, но держался на расстоянии, не привлекая внимания. А потом терпеливо ждал, когда нас отпустят.
– Убийства действительно совершил Самойлов? – задал мне вопрос Илья, судя по всему, здорово в этом сомневаясь.
– Да. Все три. Мент, похоже, спятил на почве веры в торжество справедливости. – По дороге к дому я подробно пересказала Илье свой разговор с Самойловым. – Теперь можно со спокойной душой возвращаться к привычной жизни, – закончила я, Никита обрадовался:
– Вот это дело.
– Ты собираешься уезжать? – нахмурился Илья.
– Причем прямо сейчас, она и так загостилась, – сказал Никита. – А у меня, между прочим, бизнес без присмотра.
Я ожидала, что Илья будет возражать, но он промолчал. Заходить в дом мы не стали, Никита выгнал свою машину из гаража, мы с Ильей в это время стояли на крыльце.
– Садись, милая, – позвал Никита, открыв дверь.
Илья, отводя взгляд, сказал:
– Прощай. – Прозвучало это скорее вопросительно.
– Прощай, – ответила я. Села в машину, ворота открылись, и мы поехали в направлении стадиона. – Переночуем в гостинице, – предложила я.
– С какой стати? – насторожился Никита.
– Чувствую себя паршиво. Отправимся завтра утром.
– Можем заночевать за городом. Все к дому ближе. Да и местная братва меня беспокоит.
– Вряд ли они сунутся после того, как я побывала в милиции. Поезжай в гостиницу.
– Господи, ну почему я вечно потакаю твоим капризам, – заныл он, но сделал то, что я просила.
Утром он дал мне возможность выспаться. Когда я открыла глаза, Никита был готов к отъезду, успел побриться и заказал завтрак в номер. Сидя напротив него с чашкой кофе, я сказала:
– Заедем к Илье.
– Это еще зачем?
– Я забыла вернуть ему ключ от квартиры.
– Дураком меня считаешь? Хорошо, я отнесу ему ключи. Без проблем.
– Остался один невыясненный вопрос, – поморщилась я. – Обещаю, это займет немного времени.
Никита только недовольно фыркнул, и я позвонила Илье. Он был в офисе.
– Я могу приехать? – спросила не здороваясь.
– Разумеется. – Голос его звучал ровно, и удивления в нем не было, впрочем, я не сомневалась: он знает, что я до сих пор в городе.
Офис выглядел солидно, новое здание с огромными окнами, большой парковкой и охранником у двери. Он спросил мое имя, сверился со списком, что держал в руках, и кивнул. Я пересекла огромный холл, Никита плелся рядом, всем своим видом демонстрируя недовольство. Он вызвал лифт, мы поднялись на третий этаж. Где находится кабинет Ильи, нам сообщил охранник.
Нас встретила секретарь, красивая женщина лет сорока, на меня посмотрела с недоумением, должно быть, ее смутила моя одежда и пластмассовая бижутерия.
– Подожди здесь, – попросила я Никиту, когда мы вошли в приемную.
– У тебя пять минут, – сурово сказал он, а женщина, изо всех сил пытаясь скрыть любопытство, кивнула ему на диван, роскошный, из белой кожи, и распахнула передо мной дверь.
В залитом солнцем кабинете с окном во всю стену за письменным столом сидел Илья. Когда я вошла, он поднялся и направился в мою сторону. У меня мелькнула мысль, что он намерен заключить меня в объятия, но Илья, обойдя стол, привалился к нему и сложил на груди руки. Я подошла к окну, немного постояла,
