– Хорошо сказала. Уважаю. Продолжай разыгрывать влюбленную дурочку. Но близко к себе не подпускай, надо придумать…
– Я намекнула, что, мол, девица. Так что любовь только после регистрации. И тут вариантов быть не может. Если уж я себя столько берегла, то до венчания просто обязана потерпеть.
– Какой ход! – в восторге всплеснула Лерка руками. – Мама дорогая, мы тут такого наворотим… – Вдруг на лице ее появилась растерянность. – А это правда?
– Что?
– Ну… ты в самом деле девица? – Я взглянула так, что Лерка заметно уменьшилась в размерах. – Извини, я не хотела тебя обидеть. Но ведь в жизни всякое бывает. Вдруг ты действительно… молчу, молчу.
Лерка замолчала, а я забеспокоилась.
– А почему тебя заинтересовал этот вопрос? – спросила я с подозрением.
– Ну… чтобы знать. Простое человеческое любопытство.
– Ага, – кивнула я. – На всякий случай: если ты вдруг решишь, что я должна с кем-то заняться любовью в угоду твоим замыслам, предупреждаю сразу: денег не хватит. Ясно?
– Конечно. За это даже не переживай. Смысл игры как раз в том, чтобы эти гады остались с носом.
Я опять насторожилась.
– А их много?
– Кого?
– Гадов, естественно.
– Не путай меня. Итак: ты влюблена и хочешь замуж. Он начнет распускать перья, а ты балдей по полной программе. Наверняка поволочет к дружкам, хвалиться. А дружки у него Чернов и Громов, о которых я тебе рассказывала. Из «Олимпии». Соображаешь?
– Нет.
– Твои неприятности как раз с ними связаны, забыла, что ли?
– Не забыла. Зачем же мне к ним соваться?
– Как раз затем, чтобы понять, что происходит, и себя обезопасить. Чернов страшный бабник. С виду он очень неказистый, оттого Гришка у него точно кость в горле.
– Хороши друзья.
– Так ведь и у подруг не лучше. Короче, они всю жизнь норовят друг другу свинью подложить. Как только он тебя с Гришкой увидит, по ночам спать перестанет, все будет думать, как тебя раньше его трахнуть. Эту карту надо умело разыграть. Сможешь?
– Не знаю, – ответила я, не желая брать на себя повышенные обязательства.
– Ничего, я буду рядом, вдвоем мы его уделаем. Громов до красивых баб тоже падок, но кое-какую порядочность имеет и у друга отбивать не станет, хотя, если заведется, на стенку полезет. Значит, завести их надо до того, как Гришка вас познакомит.
– Чего-то я не пойму…
– Ты себе голову не забивай, это все моя забота. Твое дело быть прекрасной и улыбаться во весь рот, а еще смотреть с томлением.
– Ладно, попробую, – согласилась я, косясь на Лерку. И только тут я сообразила, что в квартире мы одни. – А где Сашок? – удивилась я.
– По делам бегает.
– По каким делам?
– По разным. Должен же кто-то за бизнесом приглядывать, пока я в покойницах, – пояснила Лерка, заметив, что я нахмурилась. Объяснение показалось мне толковым, и я согласно кивнула, после чего засобиралась на работу. – На фига тебе работа? – бубнила Лерка, которой не хотелось оставаться в одиночестве. – Когда мы здесь со всем закончим, денег и у тебя будет немерено.
– Откуда ж они возьмутся? – съязвила я.
– Плохо ты меня знаешь. Сколько захочешь, столько нарисуем.
– За это надолго сажают, – умерила я ее пыл и спешно покинула квартиру.
На работе Софья Сергеевна первым делом сообщила, что некий неизвестный телефон оборвал, пытаясь до меня дозвониться.
– Последний раз пять минут назад звонил, не верит, что тебя здесь нет, грозился приехать. У нас все в порядке?
– Что? А, да… в порядке, – кивнула я, отправляясь в свой кабинет.
Я не сомневалась, что названивал Гришка. Так и вышло. Через двадцать минут он вновь позвонил, и я ответила:
– Да.
– Это я, – сказал он хрипло, при звуках его голоса во мне окрепло желание влюбиться. «Только не в Гришку», – напомнила я себе и страстно задышала. – Ты прячешься от меня, – продолжил он, я робко хлюпнула носом. При желании это можно было расценить как сдавленное рыдание.
