– Серьезно?
– А что, бывает по-другому?
– Извини. Имя редкое. Но красивое. А сокращенно как, Уля?
– А тебя как зовут?
– Анна. Швецова Анна Викторовна, – помедлив, добавила она и усмехнулась, точно в ее словах заключалось нечто смешное. – Я никто, и зовут меня никак, – вдруг сказала она, выбираясь из машины.
После такого заявления видеть ее у себя в гостях мне и вовсе не хотелось, но как выйти из создавшегося положения, я не знала, к тому же здорово мучило любопытство. Мы поднялись в квартиру.
– Одна живешь? – спросила Аня, снимая ботинки.
– Да. А ты?
– Тоже одна. Был бы кто-то рядом, глядишь, мозги бы уцелели. Он, я уверена, специально выбирает одиноких, с нами проще.
– Проще что? – быстро задала я вопрос.
– Запугать. Мозги запудрить, – пожала она плечами. – Кухня там?
– Да. Проходи.
Я стала собирать на стол. Анна устроилась возле батареи, все еще зябко дергая плечами, хотя в кухне было тепло.
– Рассказывай, – предложила она без особой охоты.
Я торопливо поведала свою историю. Она слушала молча, разглядывая свои руки, время от времени кивала.
– Ясно, – вздохнула она, когда я закончила. – Я имею в виду, ничего не ясно в целом, зато понятно, почему ты там оказалась. – Она разглядывала меня, сосредоточенно хмуря лоб, как будто принимала важное решение. – Я тебе верю, – изрекла она наконец. – У тебя глаза хорошие. Хотя… ладно, я тебе верю.
– Спасибо, – сказала я, не придумав ничего умнее. – Расскажи, пожалуйста, как ты оказалась в парке и почему.
– Он позвонил и велел сделать этот дурацкий плакат. Ну, я сделала. Потом опять позвонил, сказал, что в одиннадцать утра я должна быть в парке.
– Кто позвонил?
– Азазель, естественно. У меня нет компьютера, он звонит мне по телефону.
– Тебе кто-то позвонил по телефону, и ты с плакатом бросилась в парк? – усомнилась я в чужом здравомыслии.
– Но ты ведь бросилась за желтой курткой? – насмешливо глядя на меня, спросила Анна.
– Но… этому предшествовали события, о которых я тебе рассказала.
– У меня тоже события предшествовали. К примеру, мамуля каждую ночь звонила по телефону ровно в час, и мы мило болтали.
– Ну и что? Моя мама тоже звонит, правда, не ночью.
– Не знаю, как твоя, а моя мама умерла год назад.
– А тебе не пришло в голову, что это розыгрыш?
– Ага. Пришло. И ушло. Откуда шутнику знать, что я разбила в шесть лет китайскую вазу, которую отцу подарили на юбилей, со всеми дальнейшими последствиями? В первый раз мамуля позвонила и долго жаловалась на условия существования, то есть на геенну огненную. Просила меня в церковь сходить. Я, конечно, пошла, батюшке все рассказала. Батюшка решил, что у меня не все дома, но панихиду отслужил. Через месяц у него от меня нервный тик начался. Все мы верим в Воскресение Христа и наше спасение, но, когда покойники регулярно звонят, это все-таки впечатляет. А старушка так разохотилась, велела батюшке передать, что у него в саду под яблонькой чугунок зарыт с баксами. И что ты думаешь? Батюшка вроде не поверил, когда я старушкины слова ему передала, но лопатку все-таки прихватил. И баксы нашел, только не впрок пошла находка. Повесился батюшка, – сказала Анна и улыбнулась, зло, с остервенением, от веселья она была далека.
– Действительно повесился?
– Ну, в петле нашли. Это вообще страшный грех, а когда священник на себя руки накладывает… Я решила, что ценные сведения, что мамуля сообщает, лучше держать при себе. Вот так. Шесть месяцев я не сплю, пью успокоительные и лечусь у психотерапевта. Он обещал поставить на ноги, но вряд ли в это верит. Я думаю, ему самому не худо бы подлечиться. Психотерапевт, который говорит больному: «Я вас на ноги поставлю…» – Она засмеялась, после чего добавила со вздохом: – Лучше на голову.
– Она и сейчас звонит? Я имею в виду твою маму?
– Ага. Правда, не каждую ночь, должно быть, устает старушка. Или перед хозяином не выслужилась, не удалось сцапать грешную душу.
– Извини, но как-то ты о матери говоришь…
– Это не моя мать, – зло ответила Анна. – То есть, возможно, это существо когда-то было моей матерью. А сейчас… сейчас это исчадье ада.
– Ты в самом деле так думаешь? – заволновалась я. Анна сама только что сказала, что лечится у психотерапевта.
