– Катись отсюда.
– Ты в самом деле этого хочешь? Может, просто боишься, что разучилась соблазнять?
– Да кто ты такой? – рявкнула я.
– Придет время, и узнаешь, – сказал он выпрямляясь.
– Катись отсюда, – повторила я, обхватывая себя руками за плечи. Меня била нервная дрожь, а еще очень хотелось огреть его чем-то тяжелым. Но это бы не решило наших проблем.
– Обязательно, – кивнул он, сделал шаг в сторону двери, но внезапно повернулся, притянул меня к себе и поцеловал. Одной рукой я вцепилась в его плечо, а другой попыталась отпихнуть, похоже, я не знала, чего хочу больше. Он отпустил меня, и мы уставились друг на друга отнюдь не с нежностью. Я бы сказала, в моем взгляде была свирепость, а в его… я вдруг почувствовала себя так, точно стою голой на виду у толпы, а вслед за этим пришло странное возбуждение, даже если бы на нас в то мгновение действительно смотрели сотни глаз, мне было бы на это наплевать, хотелось только одного: чтобы он сделал шаг, чтобы…
– Уходи, – сказала я, не узнавая своего голоса и внезапно поняв, что пересекаю опасную черту, за которой нет ни здравого смысла, ни чувства самосохранения, есть только желание, бешеное, уничтожающее. Он засмеялся, но в его глазах не было веселья, скорее злость.
– Я сделаю с тобой все, что захочу. А пока можешь делать вид, что от тебя что-то зависит. – Ключ в замке повернулся, а через мгновение он исчез за дверью.
– Сукин сын, – в сердцах сказала я, но он это вряд ли услышал. Тут зазвонил мой мобильный.
– Дорогая, – сладким голосом начала Софья, но я ее перебила:
– Жду тебя в своей комнате.
Через три минуты она уже распахнула дверь в мою спальную. Этого времени мне как раз хватило, чтобы передумать посвящать ее в наши затейливые взаимоотношения с Павлом. Я еще надеялась справиться сама.
– Ну что? – спросила Софья. – Нашла запонки?
– Нашла. Причем обе.
– И что это нам дает?
– Ясно, что он врал. И но-шпа, скорее всего, принадлежит ему. Но парню зачем-то понадобилось это скрывать. Логично предположить, из-за номера телефона, что был записан на баночке. Но если учесть, что это номер Татьяны, а она его потенциальная теща…
– А ты не могла ошибиться с номером? – неуверенно предположила Софья. Я даже не сочла нужным отвечать. – Но если он соврал, значит, в этом должен быть смысл, – вздохнула Софья. – Постой, вдруг у него какое-нибудь хроническое заболевание, а он не хотел, чтобы об этом узнали?
– Может быть, – вяло кивнула я, все еще пребывая под впечатлением от недавнего разговора с Павлом.
– Тебя как будто все это не очень интересует, – разозлилась Софья.
– Скажи лучше, когда наши гости собираются покинуть нас? – спросила я.
– Вот тебе раз. С чего вдруг такая немилость? Серова надеется покопаться в архиве, ты ей сама разрешила. Кстати, в настоящий момент она как раз в кабинете Артемьева. Скворцова ждет, когда ты подпишешь договор. Ты собираешься это делать? У твоей подружки отпуск, и ты сама пригласила ее погостить недельку. У Крыськи с Игорем что-то вроде медового месяца, о работе он ни разу не заикнулся, к тому же у него однокомнатная квартира, которая Крысе очень не нравится. Думаю, до свадьбы они будут жить здесь. Потом Крыся получит наследство и купит дом покруче твоего, по крайней мере, эта затея в ее планах. Так как Алексей вроде бы с ними, возможно, и он задержится до свадьбы. Выгнать, что ли, всех к чертовой матери? – неожиданно предложила она.
– Не надо, – поторопилась ответить я.
– Что с тобой происходит? – нахмурилась Софья. – Что ты ерзаешь?
– Надо подписывать договор, хоть от Скворцовой избавлюсь, – вздохнула я.
– Разумно. Не хотелось бы тебя расстраивать, но у меня есть новость.
– Скверная?
– Всегда есть надежда, что могло быть хуже. Звонили из больницы, просят срочно забрать Сусанну. – Я даже не нашлась, что сказать на это, сидела и таращила глаза, Софье пришлось продолжить: – Чувствует она себя неплохо, но по-прежнему молчит, как партизан. Представляешь, какое это страшное испытание для тетушки? Она запустила судном в доктора, а все три сиделки уже сбежали. Медсестры боятся заходить в палату. Я бы на их месте тоже поостереглась. Врач убедительно просит сделать с ней что-нибудь, иначе они вынуждены будут ее связывать.
– А почему она молчит? – нахмурилась я.
– Последствия шока. Она, конечно, заговорит, но к тому моменту пару-тройку граждан сведет в могилу. Что будем делать?
– Если врач говорит, что ее можно забрать… Надо найти сиделок.
– Уверена, здесь тетушка будет поспокойнее. Я ей предъявлю ультиматум: либо ведет себя прилично, либо к ней в комнату вовсе никто не войдет.
– А передвигаться она может?
– Слава богу, нет, а то что бы осталось от больницы?
Ближе к вечеру к дому подъехала «Скорая помощь», и тетушку торжественно перенесли в ее комнату. При этой церемонии присутствовали все, и водворение Сусанны в родные пенаты выглядело бы трогательно,
