если бы не ее злобный нрав. Она отчаянно мычала и укусила Софью за палец, когда та подошла справиться о ее самочувствии. После этого подходить к тетушке близко никто не рискнул и ее приветствовали на расстоянии.
Вместе с ней прибыла сиделка, которую успела нанять Софья, особа лет двадцати семи внушительной комплекции и очень добродушная на вид. Я сразу же прониклась к ней сочувствием.
– Если вы решите, что та сумма… Я готова обсудить любые ваши пожелания. Для меня главное – чтобы тетушка выздоровела.
– И вы при этом не пострадали, – влезла Софья.
– Не беспокойтесь, у меня до этого трое психических были, один буйный. И ничего, справилась.
– А где он теперь? – додумалась спросить я.
– Похоронили, – удивилась Юлия, так звали сиделку.
– Я бы все-таки хотела видеть тетушку живой, – засомневалась я.
– Поставим на ноги, – кивнула Юлия. – У меня большой опыт.
Когда все понемногу пришли в себя (Софье оказали первую помощь, ограничившись повязкой, прививку решили не делать), я отправилась к тетушке, надеясь, что она уже успокоилась. Юлия сидела на стуле возле ее постели и с выражением читала вслух медицинский справочник.
– Я к экзаменам готовлюсь, – пояснила она, – а бабушке тоже полезно послушать.
Сусанна гневно посверкивала глазками, одеяло было натянуто до подбородка, она держала его обеими руками, пальцы сжимались и разжимались, точно тетушка собиралась кого-то придушить.
– Как вы себя чувствуете? – спросила я. Сусанна нахмурилась, потом сделала приглашающий жест рукой.
С некоторой опаской я наклонилась, всерьез думая, что рискую ухом. Если тетушка вцепится в него, вырвать его можно будет только с ее челюстью.
– Н-н-ы, – промычала она и досадливо плюнула, правда, я уже успела приподнять голову.
Я погладила ее руку.
– Вы не помните, что с вами произошло? – вздохнула я. – Вы упали со второго этажа. Просто чудо, что остались живы.
Она опять плюнула и отвернулась.
– Потерпите, речь к вам обязательно вернется, вы встанете на ноги…
Тетушка начала размахивать руками, и до меня наконец дошло: она хочет, чтобы мы передвинули ее кровать.
– Лицом к окну? – сообразила я. Тетушка кивнула.
Я выглянула в коридор и громко позвала Макса, а тетушка вновь начала гневаться от нетерпения. Вместе с Максом мы передвинули кровать, Сусанна вновь замычала, тыча пальцем в окно, а я вспомнила про бинокль и торжественно вручила его ей. Она вроде бы успокоилась, Макс поспешил удалиться, а Юлия широко улыбнулась, приговаривая:
– Ну вот, будет теперь у бабушки занятие.
– Тетушка, из-за этого бинокля вы выпали из окна, – не удержалась я. – Постарайтесь не свалиться с кровати. – Она потрясла кулаком перед моим носом. – Вы тогда наблюдали за Розой? – закинула я удочку. Очень хотелось знать, кого или что видела Сусанна, перед тем как свалиться. Тетушка презрительно отвернулась. – Или кто-то был в кабинете Артемьева? – Тетушка проявила любопытство, повернулась ко мне и повела носом. – Кто? – решилась спросить я. Тетушка невнятно замычала, разозлилась и предприняла попытку огреть меня биноклем. Кстати, бинокль настоящий и очень тяжелый. Я отодвинулась на почтительное расстояние.
Тут я подумала, что если руками тетушка работает весьма активно, то должна быть способна написать то, чего не в состоянии произнести. Я бросилась в свою комнату и вернулась оттуда с планшетом, бумагой и карандашом и все это торжественно вручила тете. Она взглянула на меня, на бумагу, а потом повертела пальцем у виска.
– Знаете что, тетя…
Но она уже запустила в меня планшетом, и возмущенный окрик пришлось прервать, потому что другая мысль посетила меня. Я никогда не видела Сусанну пишущей. Или читающей. Вряд ли она была неграмотной, но за давностью лет могла просто забыть, как это делается.
– Вы не умеете писать? – как можно мягче спросила я и перевела взгляд на ее скрюченные пальцы. – Вы поправитесь и все мне расскажете.
С невероятным напряжением воли тетушка смогла произнести одно слово, конечно, оно тоже звучало как «ы-ы-ы», но я поняла.
– Дура, – сказала мне тетя и досадливо отвернулась. Я вздохнула и отправилась восвояси.
Гости перебрались в гостиную и там обсуждали здоровье Сусанны.
– Ну что? – спросила Софья, с сомнением глядя на свой перевязанный палец.
– Нам досталась неграмотная старушка, – вздохнула я. – Она не может написать ни слова. И читать, по-моему, тоже не может.
– Шутишь? – не поверил Макс.
– На мое предложение написать, что она хочет, тетушка покрутила пальцем у виска.
– Сто двадцать лет назад были школы? – полюбопытствовала Крыся.
