– Если Сусанна из крестьянской семьи… – начал Игорь.
– Костас из дворян, – вмешалась Софья, спасая светлую память моего второго мужа от инсинуаций. – Он с греческими царями в близком родстве. Следовательно, Сусанна тоже.
– С Агамемноном? – не удержался Макс.
– Почему бы и нет? – пожала плечами Софья. – Тетушка молчит, что само по себе не так уж плохо, и не может написать, что она о нас думает. Для нее это непереносимо. Поэтому близко к ней лучше не приближаться. Вот когда она начнет говорить, всем станет легче. В том смысле, что хоть драться не будет.
– Все-таки странно, что греческих царей не обучали грамоте, – съязвила Крыся.
– Костасу она вовсе не тетка, – напомнила я. – Кажется, она была няней его бабушки, так что вполне возможно… – Я нахмурилась, давая понять, что данную тему считаю исчерпанной.
Весь вечер Серова проторчала в кабинете Артемьева. Скворцова вертелась возле Крыси, что по- прежнему вызывало подозрения, Павел играл с Ириной в подкидного дурака, а я нервничала. То ожидала появления милиции с ордером на наш арест, то являлись картины похуже. Софья держалась в стороне, не желая попасть под горячую руку.
В десять вечера она заглянула ко мне с какими-то бумагами в руках и довольством на физиономии.
– Удалось кое-что нарыть, – сообщила она, устраиваясь в кресле. – Урусов Павел Андреевич, владелец фирмы «Протон». Чем они там занимаются, совершенно неясно, для меня по крайней мере. Но бабки у него водятся. Причем неплохие. Свое дело открыл восемь лет назад. Жил вроде бы в Сибири. В графе «образование» – машиностроительный институт, заочное отделение. Поди разберись, правда закончил или диплом купил по случаю. Четыре года назад открыл филиал своей фирмы в нашем городе и перебрался на жительство сюда. Не женат, живет один в простенькой квартирке. Правда, отдыхать предпочитает в пятизвездочных отелях исключительно с девицами по вызову. На что ему твоя подружка с такими-то привычками? Постоянной любовницы нет, друзей тоже нет, ни с кем здесь за четыре года близко не сошелся. Характеризуется исключительно положительно. Честный бизнесмен и налогоплательщик. Интересуется живописью и литературой. Кстати, на аукционе три года назад купил две картины Костаса. Ездит на рыбалку в компании нашего мэра и городского прокурора.
– А говоришь – друзей нет, – усмехнулась я.
– Это не друзья, а собутыльники. Вряд ли они много чего знают о нашем Павле Андреевиче. На день города отвалил приличные бабки, а взамен ничего не просит. Мэр его любит как родного. Парень просто кладезь добродетелей, не считая склонности к продажным девкам. Не зря у меня кишки сводит при виде его рожи… Черт знает, откуда он взялся, но чувствую, враг серьезный. Ты его разговорить не пыталась?
– У него нет никакого интереса ко мне, ты ж сама сказала, он предпочитает продажных женщин.
– Не смешно. Если Рахиль Моисеевна ментов доконает и они начнут интересоваться, неприятности нам обеспечены. А имея в тылу такую темную личность… Ладно. Вторая скверная новость… – деловито продолжила она.
– У тебя их много? – насторожилась я.
– Не очень. Итак, никакого Гришина Алексея Петровича в объединении «Медтехника» нет и не было. Хотя молодой человек в приватной беседе со мной указал на это самое объединение как на место, где он работает. В нашем городе человека с таким именем подходящего возраста вообще нет.
– Как это понимать?
– Понимать это можно лишь в одном смысле: казачок-то засланный. Где его дура Крыська подцепила, не знаю, но он не тот, за кого выдает себя. А по дому кто-то бродит с собственными ключами.
– Он?
– Либо он, либо Павел. Не знаю, кто мне больше не нравится в этой роли.
– Надеюсь, этот Гришин просто жулик. Свистнет серебряную ложку, и черт с ней.
– Не бережешь ты добро, Лариса, – усмехнулась Софья.
– Еще наживем. Вот если его не добро интересует… Могут они быть как-то связаны с Павлом?
– Не заметила, чтобы они общались. Хотя мысль интересная. Моих чар Гришин страшится и всячески уклоняется от них, что мне представляется совершенно ненормальным. Дело у него здесь, Ларка, причем такое, которым он рисковать не хочет, оттого от бабы и шарахается.
Разумеется, после этого разговора настроение у меня отнюдь не улучшилось, и милиция, и тайные враги мерещились теперь на каждом шагу. Причем милиции я боялась значительно меньше. Тайные враги тем и опасны, что не знаешь, чего от них ожидать.
Ожидала я чего угодно, но только не того, что произошло. Поздно вечером, когда все наконец-то разошлись по своим комнатам, а я находилась в спальне, устроившись в кресле с книгой в руках, вторично пытаясь научиться быть счастливой за семь дней, кто-то очень тихо прошел по коридору. Я навострила уши. Надо сказать, что я не столько читала, сколько прислушивалась. После предыдущей ночи я была готова к сюрпризам. Шаги на мгновение затихли, а потом я увидела конверт, который кто-то подсовывал мне под дверь.
Я вскочила, в два прыжка достигла двери, но какое-то время ушло на то, чтобы отпереть замок. Когда я наконец распахнула дверь, коридор был пуст, быстрые шаги раздались возле лестницы. Я хотела было броситься туда, но сообразила, что шансы настигнуть «почтальона» невелики, поэтому вернулась к конверту. Он был самым что ни на есть обыкновенным, купленным в ближайшем почтовом отделении и без обратного адреса. Я вскрыла его и извлекла на свет божий несколько газетных вырезок, пожелтевших от времени. Уже догадываясь, что мне предстоит прочитать, я устроилась в кресле. Удары судьбы лучше принимать в комфортных условиях. Первая вырезка была совсем маленькой, в ней сообщалось, что в нескольких километрах от города был обнаружен обезображенный труп женщины, которую, по всей видимости, сбили машиной. В кармане ее джинсов найден абонемент в бассейн на имя Казанцевой Ольги Сергеевны. Следующая заметка также относилась к разряду криминальных новостей, но была значительно больше. Казанцева Ольга Сергеевна оказалась любовницей местного бандита Александра Сычева по кличке Сыч. На допросе тот сообщил, что о гибели возлюбленной он узнал от следователя, последние несколько дней они с Ольгой не виделись и т.д. Третья вырезка оказалась довольно большой по объему статьей и
