– Напомнил, – кивнула я. – Моего второго мужа Костаса.
Мы вернулись в дом, и я заперла дверь на засов.
– Он действительно похож на твоего мужа? – вновь спросил Павел.
Я пожала плечами:
– Больше он точно ни на кого не похож.
– У твоего мужа были родственники?
– Сусанна лежит наверху, – напомнила я.
– А кроме Сусанны?
– Я единственная наследница.
– Вот что, давай посмотрим, как там себя чувствует Сусанна.
Поначалу предложение показалось мне довольно странным, но, когда мы поднялись по лестнице, я уже так не думала.
Я осторожно открыла дверь и заглянула в комнату Сусанны. Старушка мирно дремала, рядом на диване спала сиделка, сладко посапывая. Павел подошел к старушке и некоторое время разглядывал ее.
– Все в порядке, – сказал он вроде бы с облегчением. Сиделка сонно завозилась, мы поспешно покинули комнату.
– Ты думаешь, кто-то покушался на Сусанну? – нахмурилась я.
– Она ведь уже выпадала из окна? – пожал плечами Павел.
– Только из-за своего любопытства.
– Ты уверена, что у твоего мужа нет еще родственников?
– У Костаса? По крайней мере, я ничего о них не слышала. И я не понимаю, при чем здесь Сусанна?
– Может, старушке известно то, чего не знаешь ты.
Мы уже были возле моей комнаты. Павел толкнул дверь, вошел без приглашения, огляделся, потом заглянул в ванную. Я наблюдала за его перемещениями со смешанным чувством досады и настороженности. Вроде бы он остался доволен осмотром и направился к двери.
– Запрись на ключ, – наставительно сказал он.
– Тебя действительно интересуют только продажные женщины? – не удержалась я.
– Так-так… – Он вернулся от двери, замер напротив, сложив руки на груди. Выглядел он не то чтобы злым, скорее заинтересованным. – Проявила любопытство?
– Конечно. Ты не ответил на вопрос.
– Не думаю, что ты хоть в чем-то лучше их, – сказал он презрительно. – Ты готова лечь со мной, в надежде что я разговорюсь. Разве не так?
– Интересно, что такого ты можешь сказать, чего я не знаю? – усмехнулась я, и это неожиданно привело его в замешательство.
– В самом деле? – наконец спросил он, отводя взгляд.
Я видела, что он очень взволнован. Наверное, пытается решить, стоит открывать карты или нет, длилось это не более минуты. Взгляд его вновь приобрел твердость, а на губах опять появилась ухмылка. – Спокойной ночи, – сказал он и коснулся губами моих губ, однако в этом прикосновении не было и намека на страсть. – Ты очень красива и в самом деле способна вскружить голову, но только самые безнадежные дураки дважды наступают на одни и те же грабли. – Он направился к двери, а я сказала:
– Помни, что ты обещал. Жду не дождусь.
– Даже не представляешь, как я хотел бы остаться, – засмеялся он.
– Что же тебе мешает?
– Так скверно потом чувствовать себя идиотом, – заявил он и закрыл за собой дверь.
– Послушать этого парня, – проворчала я, – так со мной могут спать только чокнутые.
Я чувствовала досаду от явного проигрыша, но вместе с тем в глубине души была рада, что он ушел. Неизвестно, что бы я почувствовала, надумай он остаться. Я рухнула на постель, раскинула руки и сказала:
– Мама дорогая, кажется, я влипла. Вот уж некстати. Впрочем, это всегда некстати.
Утром я встала рано, чему способствовали два обстоятельства: душевные переживания, терзавшие меня всю ночь, и дикий грохот, который мог поднять с постели даже глухого.
Грохот доносился из комнаты Сусанны, и я малодушно решила проигнорировать его. Если сиделка сбежит, где я найду ей замену?
Расстроенная и даже несчастная, я спустилась в кухню, где тут же появилась Роза. Выглядела она как- то странно, точно собиралась сообщить о том, что уходит, и не могла решиться.
Признаться, меня это здорово обеспокоило, и я выдала свою лучшую улыбку, желая намекнуть, что никому не позволю испортить себе настроение.
– Лариса Сергеевна, – заунывно начала Роза. – Тут такое дело… даже не знаю, как сказать…
