– С какой стати? – спросила я излишне резко.
– Сказал, что влюбился в тебя с первого взгляда, а сегодня вы стали близки, и он считает, что мое присутствие здесь…
– Большое ему спасибо, – прошипела я сквозь зубы. – Тебе вовсе ни к чему уезжать.
– Нет, я уеду. Я, собственно, никогда не рассчитывала, что он… у него ко мне ничего не было. Я даже думаю, он уговорил меня написать это письмо, чтобы познакомиться с тобой. Возможно, вы где-то встречались раньше, только ты не помнишь. – «Помню, еще как помню», – хотелось ответить мне, но я благоразумно промолчала. – Он о тебе постоянно расспрашивал и вообще ни о чем другом со мной больше не говорил. Надеюсь, вы будете счастливы.
«Это вряд ли», – со вздохом подумала я и пошла помогать ей укладывать вещи, для приличия еще несколько раз предложив ей остаться. Наталья вызвала такси, и Ирина уехала, ни с кем более не прощаясь. Я направилась в комнату Павла, но там его не застала.
Оказалось, он в компании Валентины и Марины отдыхает в саду.
– Павел Андреевич, – ласково позвала я. – Ирочка только что уехала.
– Да, я знаю. Ей позвонили: кажется, мать приболела.
Валентина с Мариной быстро переглянулись и со сладкими улыбочками уставились на нас. Только этого не хватало.
– Идемте со мной, – решительно сказала я. Он поднялся и с готовностью последовал за мной. – Какого черта… – начала я, удалившись на приличное расстояние от любопытных дам.
– Не понял.
– Все ты прекрасно понял. Если кому-то и следовало уехать, так это тебе.
– Даже не думай.
– Ах ну да, конечно. Ты намерен дождаться торжественного снятия скальпа. А что ты ей наболтал о любви с первого взгляда?
– Со второго, – поправил он. – С первого ты мне совсем не понравилась. Я поступил как порядочный человек, ты не находишь? На самом деле, – заговорил он серьезно, – меня беспокоит пропажа яда. Как бы бедную женщину не отравили в этом серпентарии.
Признаться, я лишилась дара речи, стояла и хлопала глазами, но в конце концов нашла в себе силы сообщить:
– Банку нашли.
– Да? И пока все живы?
– Вынуждена заметить, что это плохая шутка.
В этот момент я вспомнила о звонке в прокуратуру и подумала: стоит ли сообщить Аркадию Витальевичу о нашедшейся банке или нет? В конце концов пришла к выводу, что стоит, и отправилась к телефону. В кухне Роза болтала с сиделкой.
– Как себя чувствует Сусанна? – спросила я.
– Все пытается что-то сказать и злится. Просто беда. У старушки тяжелый характер. Вы бы мне на смену кого-нибудь пригласили, она ведь Николая Чудотворца на грех наведет.
– Софья Андреевна постарается решить этот вопрос, – вздохнула я, справедливо полагая, что долго Сусанну никто не выдержит. Но это было не последним испытанием для моих нервов в то утро.
– Лариса Сергеевна, – услышала я и, обернувшись, увидела Ольгу. Сложив на груди руки, она смотрела на меня с вызовом, точно уличила в мошенничестве. – По-моему, он не в себе и собирается уезжать.
– Кто? – разозлилась я.
– Макс, разумеется.
Бедный мальчик, я о нем совсем забыла.
– Где он?
– В своей комнате.
Я отправилась туда, заливаясь краской при одной только мысли, что придется посмотреть в глаза несчастному ребенку.
Дверь в его комнату была приоткрыта, Макс с унылым видом бросал свои вещи в чемодан, который лежал на кровати.
– Ты уезжаешь? – спросила я, от волнения начав заикаться.
– Да… дела. Я, собственно… – Он отвел глаза, сел напротив и стал разглядывать свои руки. – Я совершенно не поэтому, просто у меня действительно дела.
Пока я размышляла, что лучше сделать, уйти или попытаться поговорить с ним, он поднял голову и вдруг заплакал.
– Ты всегда считала меня ребенком, – произнес он с душевной мукой.
– Макс, – промямлила я и тоже зарыдала.
– Очень трогательно, – буркнула Ольга и с досадой хлопнула дверью.
Разумеется, Макс никуда не уехал. Мы трижды просили друг у друга прощения, обнялись, поплакали, он обещал видеть во мне старшую сестру, а я в нем лучшего друга. Роза принесла нам чаю, и мы вроде бы
