– Конечно, нет. Просто я хотел сказать…
– Что это за деньги? – спросила я.
– Какие деньги? – весьма неловко попробовал увильнуть он от ответа.
– Четыреста тысяч, разумеется.
– Какие четыреста тысяч?
– Те самые, о которых ты сказал пять минут назад.
– Значит, деньги у тебя? – подумав, спросил он.
– Нет. Но мне бы очень хотелось знать, откуда взялись эти деньги.
– Видишь ли, – покусав губу, вздохнул Макс. – Несколько дней назад Толя заключил выгодную сделку и получил наличные. Если их нет в доме…
– Когда он их получил?
– Накануне убийства. Конечно, он мог оставить их в банке, в ячейке, разумеется.
– Почему разумеется?
– Не смеши, кто же переведет такие деньги на свой счет?
– Значит, эти деньги он получил незаконным путем?
– Вовсе нет. У каждого из нас есть свои маленькие хитрости, как сохранить деньги от посягательств государства. Допустим, налоговой это не по вкусу, но в остальном… Впрочем, я сам толком ничего не знаю. Анатолий намекнул, что у него наклевывается выгодное дельце, а потом сказал про эти деньги. – По тому, как затравленно Макс поглядывал на меня, ерзая на своем стуле, стало ясно: он костит себя на чем свет за неумение держать язык за зубами. – Ты знаешь, что мне пришло в голову: возможно, ты права, и эти деньги… Короче, он действительно мог вляпаться в какую-нибудь криминальную историю. Тебе следует быть осторожной. Ты понимаешь? И эти деньги, и то, что Толя… В общем, я бы не советовал тебе рассказывать хоть что-либо в милиции.
– О похищении тоже молчать?
– Конечно. Ты же знаешь, как к этому относился Анатолий. И потом, ради Сашки, ради собственного спокойствия… Посмотри бумаги Анатолия, если деньги в ячейке банка, должен быть документ, пройдет время, и ты сможешь их получить.
– Меня не интересуют эти деньги, – со злостью сказала я.
– Понимаю, – кивнул он. – Кто может понять тебя лучше, чем я? Ты же знаешь, кем для меня была Майя и… В общем, что тут объяснять. – Он тяжело вздохнул, поднялся, обнял меня за плечи. – Будь осторожна, ты должна думать о ребенке, Анатолия теперь не вернуть, а у тебя вся жизнь впереди. Извини, что я говорю все это, я беспокоюсь за тебя и Сашку и хочу, чтобы у вас все было хорошо.
– Спасибо.
Он заподозрил издевку, но, так как на моей физиономии не было ничего, кроме выражения тупой признательности, удовлетворенно кивнул, и мы некоторое время помолчали, стоя в обнимку, после чего он поспешил откланяться.
Оставшись одна, я принялась искать визитку следователя, вытрясла содержимое сумки на пол, заглянула во все ящики. Визитки не было. Я попыталась вспомнить его фамилию, тут зазвонил телефон, и я вдруг подумала, что это из милиции, схватила трубку. Звонил Алексей.
– Я возле твоего дома, – сказал он сухо. – Надо поговорить.
– Нам не о чем говорить с тобой.
– Почему же? К примеру, о Сашке.
– Что ты имеешь в виду? – испугалась я.
– Не ори, я не глухой. Глупо обсуждать все это по телефону. Я сейчас приду.
– Нет.
– Да.
Услышав короткие гудки, я отшвырнула трубку, через минуту появился охранник и сказал, понижая голос, должно быть, тем самым пытаясь выразить сочувствие моему горю:
– Ангелина Петровна, к вам пришли.
– Да-да, – торопливо кивнула я. – Мне только что звонили… – Я не успела договорить, как вошел Алексей, взглянул на охранника, тот поспешно покинул комнату, а Алексей плотно закрыл за ним дверь. – Что с Сашкой? – тревожно спросила я. Он достал сотовый, набрал номер, сказал несколько слов и передал трубку мне.
– Мамочка, – услышала я. Минут пять я болтала с Сашкой о разных пустяках, потом поговорила с Екатериной Ивановной.
Алексей взял из моих рук телефон и сердито заметил:
– Как видишь, ребенок доволен. Сашка с моей матерью, отдыхают в хорошем пансионате, главное достоинство которого в том, что никому и в голову не придет искать их там.
– Где там? Где этот пансионат?
– Зачем тебе?
– Что ты говоришь? – не выдержав, сорвалась я на крик.
