– Венсеремос, – ответил он с достоинством, тщательно выговаривая каждый звук и гордясь собой. Он выучил несколько слов по-английски и по-испански и любил щегольнуть этим.
– Это точно, – согласилась я.
– Что? – подняв очки на лоб, спросил он.
– Что сказал, то и точно, – с серьезным видом кивнула я, некогда переняв у него такую манеру общения. – Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим компьютером?
– Пользуйся. – Он вернул очки на нос и защелкал косточками счет. – Юлька, – позвал он через некоторое время. – Ты ведь английский хорошо знаешь?
– Ну?
– Я там статью нашел, переведешь?
– Конечно. Можем продолжить наши уроки. Ты как?
– Устал я сегодня маленько, хотя, конечно, позаниматься следовало бы.
– Надо с тебя деньги брать, причем вперед. Денег тебе будет жалко, и ты начнешь учиться с удвоенным рвением.
Я включила компьютер и устроилась за столом, задевая локтем Виссариона, который сидел очень близко. Сначала надо отсканировать документы и скинуть их на диск, он мне понадобится. Я так увлеклась процессом, что не заметила: Виссарион уже давно не щелкал на счетах. Он держал в руках один документ и читал другой: видно, листок упал на пол, Виссарион его поднял и решил взглянуть, чем я занята.
– Что это? – услышала я, повернулась и обнаружила вышеописанную картину.
– Ты ж видишь, – усмехнулась я.
Виссарион сложил все бумаги ровной стопочкой и принялся методично их просматривать. Я извлекла диск из компьютера и ожидала, когда он закончит. Может, соображал он лучше меня, а может, напротив, обалдел и уже ничего не соображал, но чтение у него заняло гораздо меньше времени, чем у меня.
– Ну, как? – спросила я.
– Как всегда, – буркнул он. – Деньги и власть. Сатана там правит бал. Зачем тебе это?
Я закатила глаза.
– Что значит «зачем»? Они есть, и с ними надо что-то делать.
– Вот именно. Откуда у тебя взялось такое… – Тут он махнул рукой, и стало ясно, что отнюдь не это его беспокоит.
– Ты мне поможешь? – спросила я.
– Посадить в тюрьму мерзавцев – помогу. Заработать на этом – нет.
Я засмеялась:
– Виссарион, я всегда знала, ты стоящий парень.
– А ты – дура, – отрезал он. – Думаешь, это так легко?
– Дуракам везет.
– Это ведь опасно, – нахмурился он. – Не просто опасно, а черт знает как опасно.
– Ты же мужчина, не стыдно тебе бояться? – хихикнула я.
– А я не за себя боюсь. Мне годов сколько, помнишь? Пожил. Говори, что делать.
– Спрячь бумаги и диск тоже. Отдельно друг от друга.
– Не учи.
– Ага. Диск мне может понадобиться, а бумаги… сам понимаешь…
– Понимаю, не тренди. Кто за ними прийти может?
– Никто, – пожала я плечами, он немного помолчал, потом кивнул:
– Значит, так тому и быть.
Утром у меня появился Ник. Я проснулась оттого, что он бродил по квартире. Приподнявшись на постели и увидев в открытую дверь, как он стоит, разглядывая содержимое холодильника и насвистывая мотивчик, я испугалась: «Неужто пронюхал?» Но тут же выбросила эту мысль из головы. Встала и отправилась в ванную.
– Доброе утро, радость моя! – крикнул он.
– Какое, к черту, доброе, если ты здесь, – ответила я. Он покачал головой.
Я стояла под душем, холодные струи воды с шумом били по лицу, и я не сразу услышала, как Ник вошел в ванную.
– Есть что-нибудь выпить? – спросил он.
– Нет.
– Свинство. Башка трещит. Может, мне тоже принимать по утрам холодный душ?
– Может, стоит пить меньше?
– Как же. У меня с этим миром взаимная неприязнь, человек с тонкой душевной организацией способен
