радость моя, а жаль. Эта к тому же известная журналистка. Жутко идейная. Свобода, равенство и братство, хоть сейчас на баррикады.
– Серьезно? Как же идейную так угораздило?
– Все вы, интеллигенты хреновы, болтаете одно, а делаете другое. И эта не исключение.
– Известная журналистка? – не отставала я. – Всемирно известна в нашем городе?
– А вот тут ты не права, – хмыкнул Ник. – Действительно известная. Да ты о ней наверняка слышала, Кузьминская ее фамилия. – Я пожала плечами. – Не слышала? Ну и ладно. Мать живет в нашем городе. У старушенции рак, врачи говорят, долго не протянет. Вот дочурка в ожидании ее скорой кончины здесь и зависла, а чтобы жизнь пресной не казалась, крутит любовь с нашим всемогущим. По слухам, башню у него начисто снесло, жениться собрался. Сладкая парочка, – хихикнул Ник.
– Что-то ты настроен чересчур критично, – съязвила я.
– Еще бы, народ вокруг напивается на халяву, а я, как распоследний идиот, ни в одном глазу. Ладно, устрою себе завтра именины сердца.
– На меня не рассчитывай, – предупредила я.
– Что так?
– Я сегодня напьюсь, с Рахмановым.
– Кстати, о нашем золотом мальчике. Пожалуй, мне стоит нырнуть в тень, вон как он глазищами зыркает, не нравится ему наша нежная дружба.
– Не очень-то ты его боишься, – усомнилась я.
– А я вообще никого не боюсь. Вру. Боюсь пропустить счастливый миг удачи. Удача ведь баба, а с бабами надо ухо востро держать. К счастью, я знаю, как с ними обращаться. – Ник весело мне подмигнул.
– Сукин сын, – сказала я, а он ответил:
– Стараюсь, – и поспешил отчалить.
Ко мне тут же подскочил какой-то толстяк с мутными от выпитого глазками и запел о моей красоте. Я старательно делала вид, что его словеса произвели впечатление. Мне хотелось поскорее уйти отсюда, я избегала встречи с Кузьминской, но то и дело натыкалась на нее взглядом. Вне всякого сомнения, она была королевой бала. Долгих рядом с ней сиял тульским самоваром. Наконец подошел Рахманов:
– Сматываемся.
И мы, ни с кем не прощаясь, улизнули с торжественного мероприятия.
Утром я страдала от головной боли и несбывшихся надежд. Олег, выпивший накануне лишнего, до обеда провалялся в постели, потом потащил меня в ресторан. Выпив и закусив, вспомнил о делах и вскоре уехал. А я отправилась бродить по улицам, усердно гоня прочь мысли о Елене. Нет, значит, нет. Проехали.
В Интернет-кафе я больше не заглядывала, на нашей с ней внезапно возникшей дружбе поставила крест, но все оказалось не так просто.
В следующий понедельник, когда я без дела слонялась по квартире, зазвонил телефон. Я сняла трубку, решив, что это Машка, и услышала:
– Я могу поговорить с Юлей?
– Можете.
– Это Елена Кузьминская.
– Отлично. Но я вас не знаю.
– Юля, нам надо встретиться.
– С какой стати? – удивилась я.
– Я бы не хотела объясняться по телефону. Давайте встретимся и поговорим. Это важно.
– Ей-богу, я не понимаю, зачем нам встречаться и о чем говорить.
– Я объясню. Можете подъехать в кафе «Пилигрим»? Это на окраине, в юго-западном районе, улица Победы.
– Да знаю я, где это, – буркнула я и повесила трубку.
Звонок, признаться, удивил. Что ей от меня понадобилось? Наше мимолетное знакомство не предполагало встреч и бесед по душам. Не очень представляя, чего следует ждать, я поехала в «Пилигрим». Она уже была в кафе, сидела за столиком в углу в скромном платье цвета шоколада, но все равно выглядела ослепительной красавицей. Хотя, может, только я так думала? Немногочисленные посетители кафе, казалось, не обращали на нее никакого внимания.
– Так это вы, – сказала я, садясь рядом. – Удивили.
– Что-нибудь закажете? – спросила она несколько напряженно.
– Кофе.
– Отлично. – Она позвала официантку и сделала заказ.
– Давайте не тратить время зря, – предложила я.
– Юля, – начала она медленно и вдруг сбилась. – Знаете, у вас взгляд очень… неприятный.
– Что там взгляд, – усмехнулась я. – Я сама человек неприятный.
