– Сходи, а я пока переоденусь.
Через час мы подъезжали к кладбищу.
– Не лезли б вы не в свое дело, – всю дорогу ворчал Гоша. Мы в общих чертах пересказали вчерашний разговор с Рахматулиным. – Я всех его дел не знаю, – хмурился Гоша, – только то, что от других слышал, слово там, два здесь. Слышал, как Браун, например, говорил, что Большак, тот, который пропал то есть, здорово Рахматулина подставил. Сгинул, мол, а денежки тю-тю.
– Какие денежки? – забеспокоилась Сонька.
– Почем я знаю? Значит, были при нем деньги.
– А кто такой Браун? – спросила я.
– Это мой босс, – неохотно ответил Гоша.
– Это фамилия или кличка?
– И фамилия и кличка.
– Немец, что ли? – чему-то обрадовалась Сонька.
– Да какой он немец… хотя, может, и немец. Вон Маргарита тоже немка.
– Ваших-то, как грязи, везде лезут, спасу нет. Стремятся к этому, как его называют, к мировому господству…
– Да заглохни, убогая! – разозлилась я. – Так что там Браун?
– Они с Рахматулиным не в ладах, конкуренты то есть.
– Узнал бы побольше, – наставительно заметила Сонька.
– Ага, узнаешь, башка-то одна.
– А почему Большакова в покойники записали? – заметила я. – Кто видел его мертвым?
Гоша плечами пожал:
– Мне откуда знать? Сгинул… просто так получается… Куда сворачивать?
– Налево. Останови у березы.
Из машины мы вышли и к кладбищу направились пешком. На песчаной дороге виднелись четкие следы шин.
– Недавно проехали? – спросила я. Гоша кивнул. Мы прошли к могиле. Присели и тщательно обследовали землю. Крапива заметно подросла, ее явно никто не беспокоил.
– И что это нам дает? – спросила Сонька.
– Как ты думаешь, должен был Рахматулин заинтересоваться этим местом?
– Ну, должен…
– Может, он решил, что это не имеет значения, а может…
– Знал, что в ней?
– А что в ней? – удивился Гоша.
– Ничего. Совершенно ничего. По крайней мере, до того, как ее закопали, там было пусто.
И мы вернулись в город, еще меньше понимая, что происходит.
Вечером на работе меня ждал сюрприз. Шло третье занятие, когда в зал заглянула вахтерша тетя Клава и заговорщицки прошептала:
– Маргарита Петровна, вас спрашивают. Я спустилась в холл. Возле окна спиной ко мне стоял Рахматулин.
– Здравствуй, Витя, – сказала я, придав своему голосу необходимую романтическую окраску. Он повернулся, сверкнул зубами в шикарной улыбке и с легкой хрипотцой в голосе произнес:
– Здравствуй, Маргарита.
В детстве мы смотрели одни и те же фильмы. Мы пожали друг другу руки, черпая вдохновение из одного источника.
– Как ты меня нашел? – позволила я себе удивиться.
– Это нетрудно. Просто спросил, где найти самую красивую пианистку в нашем городе.
– Ты спрашивал у прохожих?
– Нет, у знатоков.
Мы немного посмеялись, а я ждала, что последует за вступлением.
– Можешь сбежать с работы?
– Нет. У меня еще занятие, подождешь час?
– Конечно. Я в машине. Пока.
Он улыбнулся. И поцеловал меня в висок, как видно, желая уверить, что явился на любовное свидание. Несколько опрометчиво, если вспомнить, где он сегодня ночевал, впрочем, такие пустяки вряд ли его
