«Белая горячка, – мысленно констатировал он не без удовольствия. – Ладно, дорогая, я люблю тебя и все такое».
Он обнял меня с большой нежностью и вновь принялся целовать, попутно сочиняя вслух:
– Я искал тебя. Это оказалось нелегким делом: никто ничего о тебе не знал. И вдруг является Серега и говорит: «Я с ней вчера ужинал», да еще с такой улыбочкой, я чуть не свихнулся.
«Должно быть, по этой причине и пришил дружка», – съязвила я тоже, само собой, молча.
– Он дал понять, что вы с ним… Ты понимаешь? Я все-таки решил позвонить. Может, не нашел нужных слов, ты говорила так насмешливо, равнодушно…
– А потом долго плакала, – прошептала я и сделала попытку зареветь, пара слезинок скатилась по щеке, почему-то только из одного глаза. Это нормально или со мной опять творится что-то не то? Сашка целовал мою мокрую щеку, и мы дружно делали вид, что пребываем в блаженстве.
«Господи, какая тоска», – думал Сашка.
«Подожди, родной, я тебя развеселю», – думала я.
Сидеть, перегнувшись набок, неудобно, и я попыталась сократить затянувшуюся сцену. Робко отстранилась и сказала, глядя в лицо Сашке и по возможности светясь изнутри:
– Я, наверное, ужасно выгляжу.
– Ты выглядишь потрясающе! – Это дурацкое слово он изловчился произнести с большим чувством, сказывался опыт и знание женской психологии. Но и я не лыком шита.
– Ты просто меня успокаиваешь. Зареванная женщина не может выглядеть потрясающе (две пролитых слезы давали мне право быть и зареванной, и несчастной).
– Для меня ты всегда прекрасна.
«Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее».
– Я так рада, что мы поговорили…
«Ага, только вот о чем?» – дружно озадачились мы.
– Я просто места себе не находила.
– Я тоже, – похвастал Сашка. – Еще это убийство… – 1:0 в его пользу, ловко вернул разговор к интересующей теме. – Ума не приложу, кто мог это сделать.
«Так и быть, получай утешительный приз».
– Саша, – сжав его руку, трагическим шепотом выдохнула я, – я должна тебе сказать… Все было не так…
– Ты что-то знаешь?
На что Сашка талантище, а сорвался, реплика невпопад, и взгляд чересчур заинтересованный. Ладно, я влюбленная дура с плохими рефлексами, ничего не вижу, кроме его божественных глаз.
– Саша. – Я села прямо, потому что уже кололо в боку, но Сашкину руку из ладоней не выпускала. – Сережа был… не очень хорошим человеком. Ужасно, что я говорю это тебе…
«Ближе к телу, детка, так мы до завтра не кончим», – подумал он, а вслух спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Я не хотела с ним встречаться, и тогда он… в общем, стали происходить неприятные вещи: у меня пропала машина, потом кто-то избил Дока…
– Это твоя собака? – ласково поинтересовался Сашка.
– Нет, это мой друг, – торопливо ответила я, а он в очередной раз решил: «Белая горячка».
– Мой друг врач, я зову его Док, сокращенно от «доктора», хотя это, конечно, неправильно, потому что он не доктор, а врач.
«Она меня с ума сведет, – затосковал Сашка. – Расскажи мне про Геббельса, дорогуша, я тебе сладенького куплю».
– Избили твоего друга? – напомнил Монах, а я кивнула:
– Да. И все это время Сережа звонил и говорил мне ужасные вещи: если я не встречусь с ним, произойдет что-нибудь похуже. Я не знала, что мне делать, хотела обратиться в милицию, но Док сказал, что это бесполезно. Так продолжалось довольно долго. Сережа то угрожал, то заваливал меня цветами. А потом эти серьги.
«Наконец-то».
– Мне принесли их вместе с огромным букетом, а через несколько минут позвонил Сергей и каким-то совершенно невозможным тоном заявил, что я должна к нему приехать. Я поняла, что так продолжаться не может…
«Ага, схватила подарок, воткнула в уши и бросилась со всех ног, задрав подол».
– Я солгала тебе, – голосом обиженного ребенка сказала я и мысленно чертыхнулась: «Я же сейчас роковая женщина, куда меня несет? Ладно, и так неплохо». – Я действительно должна была приехать к нему в пять часов.
– Ты что-то видела? – заторопил он.
«Какой несдержанный молодой человек».
